Правая рука была как чужая. Даже непрерывная пульсация в раненой ладони перестала ощущаться. Я смотрела, как она поднимает тяжёлый пистолет, последний и такой полезный подарок Весёлого, почувствовала прикосновение холодного металла к виску и закрыла глаза. Осталось последнее и очень малое - двинуть указательным пальцем, лежащим на спусковом крючке.

 За углом послышались приближающиеся шаги множества ног. Давай же!

 Но я так и не сделала этого. Нет, не страх остановил меня, а ощущение неправильности такого конца. Я не хочу никого убивать, как же могу убить себя? И зачем? Вот они - те, кто сделает это.

 Первые слуги Монолита выходили из-за угла. Спокойно, не торопясь. Да и куда торопиться? У каждого в руках - по знакомому автоматно-гранатомётному комплексу.

 Я поняла, что нужно делать. Выстрелю поверх голов, но так, чтобы выглядело, будто целюсь в них. Тогда у сектантов не останется иного выхода, кроме как открыть ответный огонь. Всё произойдёт быстро, и надеюсь не очень больно. И я не запачкаю руки ни чужой, ни своей кровью.

 Я взяла пистолет двумя руками и вытянула перед собой. Монолитовцы ещё не увидели меня - сталкерская куртка сливалась с серой стеной дома, к которой я прижималась. И они наверняка думали, что раненый чужак попытается уковылять подальше или спрятаться, а не станет ждать их прямо за углом. Поэтому, чтобы привлечь к себе внимание, я негромко свистнула, вытянув губы трубочкой. Поудобнее перехватила "интратек" и приготовилась стрелять.

 А в следующую секунду, он упал к моим ногам и разом ослабевшие руки плетьми повисли вдоль тела. Окружающий мир завертевшись с сумасшедшей скоростью, начал уплывать. Нет, не было выстрелов, не было пуль, вонзающихся в моё тело, не было спасительной смерти. Просто очередной монолитовец показавшийся из-за угла, оказался моим братом Юркой.

 Они остановились, глядя на меня. Ни один не попытался поднять оружие или подойти ближе. Просто смотрели и молчали, неподвижные, как восковые фигуры. И Юрка тоже. Он выглядел куда старше, чем тогда, когда я видела его последний раз. Словно тут время шло намного быстрее, и за год, пролетевший во внешнем мире, мой брат успел из весёлого парня превратиться в хмурого мужчину с морщинами на лбу. Но это был он. И я потянулась к нему всей душой, измученной долгим одиночеством. Потянулась и телом - оттолкнулась спиной от стены и сделала шаг вперёд. В прострелянной ноге полыхнула боль, и я, не ожидавшая этого, упала на колени. Но и тогда не оторвала взгляда от лица Юрки. От такого родного лица, на котором не дрогнул ни один мускул.