– Может, – подтвердил Торн. – Если он мог сделать все, что мы видели, значит… Я только не могу понять, как он сменил свою оболочку на витагеновую? Как остался Лайтом, перестав им быть?

– Наплевать мне на твои «как»! – во весь голос закричал Боулз. – Не все ли равно, как он этого добился. Важно – где он сейчас, что собирается делать?

– Нужно вызвать диспетчерскую энергоцентра, – посоветовал Торн.

Боулз набрал самый секретный из всех номеров Кокервиля, и они увидели на экране Лайта.

27

27

Плайнер хорошо описал диспетчерскую, и Лайт вошел в нее так же уверенно, как входил в свою лабораторию. Он узнал пульты управления энергопитанием, связью, навигационной службой, установками искусственной гравитации. Все механизмы и приборы контролировались миниатюрными ДМ высшей категории и мэшин-менами, не спускавшими глаз с экранов и табло.

С тех пор, как это сердце Кокервиля вступило в строй, никаких неожиданностей не было. Каждая система работала по гибкой, хорошо продуманной программе. ДМ и мими приходилось вмешиваться только в тех редких случаях, когда резко менялись команды извне и нужно было перестраиваться на новый режим. Пустяками они не занимались. Колебания энергетических нагрузок, оперативные расписания рейсов, графики различных служб – с этим справлялись компьютеры, расположенные на периферии. Перешагнув порог диспетчерской, Лайт увидел и стоявший особняком пульт с полным набором тумблеров, кнопок, клавиш. О нем тоже подробно рассказал Плайнер. Пульт установили на тот маловероятный случай, если бы вдруг, в результате какой-нибудь аварии, были выведены из строя все системы управления и пришлось бы прибегнуть к помощи аварийной команды.

Мысли Лайта занимал вопрос о типе мэшин-мена, с которым ему придется здесь столкнуться. Хотя Плайнер и считал его стандартным, от Торна можно было ожидать всего. Если он прислал сюда своих мими-исполнителей с запрограммированной установкой – уничтожать любого пришельца, борьба предстояла нелегкая. Но уже первое знакомство с мэшин-менами успокоило его. Правда, отрезанные от Земли и всякого сношения с внешним миром, они были на редкость невежественными. Куцый багаж их информации сводился к тому, что считали нужным сообщать им либо Торн, либо Боулз. Но «принцип разумности» оставался у них основополагающим. Так же, как и люди, обманутые лживой пропагандой, они нуждались лишь в знании объективных фактов, чтобы правильно разобраться в разумности или неразумности своих действий. Но, в отличие от людей, принять эти факты, оценить их, сделать верные логические выводы им не могли помешать никакие эгоистические инстинкты.