– Хорошо, – сказал Боулз. – Я открою вам все карты. Но для этого вы должны покинуть диспетчерскую и прибыть сюда. Все материалы в нашем штабном кабинете.

– В последний раз говорю вам, генерал, – с тем же устрашающим спокойствием сказал Лайт, – немедленно сообщите кодовую команду для затопления кораблей. Или вы повиснете вниз головой на очень долгое время.

Боулз ухватился за сиденье, и видно было, что он готов находиться в любом положении, лишь бы не проронить ни слова. Кокер влез в кресло с ногами, обхватил руками его спинку и уже открыл рот, чтобы издать отчаянный вопль. Только Торн поднялся и с взволнованным, побледневшим лицом повернулся к Лайту:

– Я все скажу, Гарри. Не потому, что ты меня принудил. Я всегда разделял твои взгляды и сейчас особенно глубоко понял мерзкую сущность того, что задумали эти люди. – Торн протянул руку в сторону Кокера и Боулза.

Генерал вскочил с неожиданной для него резвостью и кинулся к Торну, Но мими по знаку Лайта успел выключить гравитацию, и все трое закувыркались под потолком.

– Поболтайтесь в невесомости, – сказал Лайт, – пусть генерал остынет, а я пока включаю глобальную связь.

* * *

Весть о том, что Кокервиль в результате каких-то никем не объясненных помех полностью изолирован от всего мира, успела стать величайшей, всех ошеломившей сенсацией. Сто двадцать тысяч человек, чьи имена десятилетиями не сходили с экранов великосветской хроники, биржевых сводок, научных обозрений, военной летописи, сто двадцать тысяч, среди которых были боссы и менеджеры, ни на минуту не упускавшие руководства гигантскими промышленными концернами и колоссальными капиталами, вдруг, в одно мгновение, словно растворились в бездне космоса.

К Кокервилю направились правительственные корабли, но все причалы центральной базы и ее сателлитов оказались наглухо задраенными. Космический город будто вымер. Все попытки связаться с его обитателями ни к чему не привели.

Естественно поэтому, что голос Лайта, внезапно донесшийся из Кокервиля, вызвал у всех землян такой интерес, какого они никогда ни к чему не проявляли. Остановились все транспортные машины, прекратились все другие телепередачи, прервались все зрелища, люди забыли о ложках, поднесенных ко рту. Все взоры сосредоточились на лице обыкновенного, небрежно одетого человека средних лет.

– Люди! – начал Лайт. – Я говорю с вами из диспетчерского центра Кокервиля. Чтобы проникнуть сюда, мне пришлось выйти в открытый космос без скафандра и пройти сквозь радиоактивную зону. Как видите, я жив. Жив потому, что сменил свою бренную плоть на другую, сделанную из витагена – материала, созданного моей лабораторией. Чтобы у вас не осталось сомнений в правдивости каждого моего слова, я включаю запись моего перехода, сделанную теми, кто пытался меня задержать.