– У, каков! – усмехнулся Авестьянов.

– Умный, чертяка, – похвалил Маренко. – Добрый сторож.

Чадя угольным дымом, к переезду подошёл паровоз и, не сбавляя хода, пронёсся мимо, таща за собою платформы. Десятки платформ. На каждой укрытые брезентом бронеходы. Судя по габаритам и угадываемым (человеком сведущим) силуэтам, это были лёгкие "Вихри". Нынче они считались устаревшими. С минувшей зимы ранние модификации "Вихрей" 1933-34 годов заменялись одноклассовыми "Ермаками" Б-36. Назвать последних жестянками у Авестьянова язык не поворачивался. С "Ермаками" он успел хорошенько ознакомиться на полигонах и смело считал этот лёгкий бронеход в своём классе выдающимся. При примерно шестнадцати с половиной тоннах веса, Б-36 имел 40-мм броню корпуса и 45-мм башни. Дизель В-6 в 340 лошадок позволял развивать скорость 50 км/ч по грунту. Экипаж четыре человека, вооружение: 45-мм пушка и пулемёт Дегтярёва. Бронеход вышел на редкость удачным, после войсковых испытаний в ноябре прошлого года жалоб на него в войсках не было. Поговаривали, что "Ермаки" скоро станут производить не только в Екатеринбурге, а и в Киеве.

– Кроха! А, ну ступай в хату! – скомандовал смотритель, когда состав ушёл. Затем, подойдя к офицерам, обратился к Авестьянову в старой манере: – Он у меня смирный, ваше превосходительство.

– Хороший пёс у вас, – сказал Григорий, шагнув навстречу, и протянул руку.

Путеец пожал крепко, даром что глубокий старик. И представился, явно обрадованный возможностью пообщаться:

– Евстигней Карпыч я. Земляков. За Кроху извиняйте, не думал, что вы к дому подойдёте.

Авестьянов представил себя и Маренко и спросил с улыбкой:

– Почему, интересно узнать, Кроха? Он же почти с телёнка ростом.

– А! – крякнул смотритель. – Сперва-то он во-от (показал он ладонями) таким был. Одним словом, Кроха и есть… Папироской, я извиняюсь, не расщедритесь? А то мне мой самосад нынче горло драть стал. Ужасть просто…

Григорий открыл коробку "Оттомана" и протянул, угощая. Взяв папиросу, старик чиркнул спичкой. Затянулся, одобрительно поплямкал и, повеселев, сказал:

– Благодарствую, ваше превосходительство.

– Да бросьте вы превосходительствовать. Теперь так не принято. Уже давно так не говорят.

– А я и не каждого так называю.

– Неужто так часто генералы тут ездят?

– Ну, положим, не часто. Но ездют. И статские енералы тоже.

Маренко, до сих пор молчавший, поинтересовался:

– Небось хорошо тут вам, Евстигней Карпыч? Начальство далеко, сами себе хозяин.

– Хорошо – это да. Они далече, но когда-никогда шастают. Вот давеча начальник дистанции проезжал на дрезине с рабочими. Путь осматривал. А потом важные господа из Менска были. Так перед ихним приездом тут на ветке ремонт кипел. Шпалы кой-где поменяли, костыли подколотили, гайки подвинтили, подсыпали балласту, столбы зачем-то покрасили… А всё чтоб тяжёлые составы спокойненько ходили. Теперь, глядь, военные эшелоны туда-сюда носятся.