Сбив пепел, Авестьянов взял трубку внутреннего телефона.

– Дежурный Управления корпуса штабс-капитан Распадников, – доложили на том конце провода.

– Вот что, капитан, вызывайте ко мне Колохватова и… в общем, всех офицеров Управления и начальника контрразведки.

– Есть!

Григорий положил трубку и докурил, глядя в окно и не видя пейзажа. Среди вороха мыслей, крутившихся в его голове, самой яркой была, что события начинаются как-то слишком буднично, как на учениях.

Стары Юдзики-2, 16 августа 1938 г.

Стары Юдзики-2, 16 августа 1938 г.

Где-то далеко на горизонте сверкнуло. Вечернее небо затянуло тучами, погода стояла безветренная и немного душная.

– Пахнет грозой, – Ирина втянула носом воздух и покрепче взялась рукой под локоть Елисея.

Они не спеша шли из кинотеатра, сеанс закончился, когда уже начало темнеть. Разлетелись шумные стайки великовозрастных девчонок и мальчишек, на улочках остались лишь взрослые – в основном молодые пары. Ещё полчасика и зажгутся на перекрёстках фонари.

– Может в гости зайдём? – предложил Твердов, глянув на часы. – Время не совсем позднее, а Сергеевы давно приглашали.

– Ой, не хочется что-то, – нахмурилась Ирина, больше всего сейчас желавшая оказаться дома с супругом и чтобы весь мир оставил их в покое. – Давай не сегодня, ладно?

– Ладно. Как скажешь. Только когда же ты начнёшь вживаться в образ гарнизонной дамы?

Ирине показалось, он улыбается. И точно! Сверкает зубами как в тот день, когда она повторно и вполне серьёзно дала согласие на его предложение руки и сердца. Только тогда его улыбка выглядела немного ошарашенной. И если в их первую встречу в парке всё можно было принять, в известной степени, за шутку, то повторное предложение (Ирина подозревала, что тут в проявленной настойчивости Елисея не обошлось без участия папочки) было самым что ни наесть серьёзным.

– А что "гарнизонная дама"? – отдарилась она улыбкой. – Успею ещё. Просто сегодня хочется побыть вдвоём. Знаешь… чую что-то такое, что и объяснить не могу.

– Ну, хоть не худо какое чуешь? – вмиг посерьёзнел Елисей.

– Не знаю… Нет, кажется.

Она прильнула к нему и Твердов был вынужден остановиться.

– Сон мне вспомнился, – встревожено прошептала она Елисею на ухо. – Башмаки снились. Мне когда обувь снится, всегда куда-то ехать приходится.

– И только-то? – он сразу повеселел. – Пустяки, Ириш. Может, съездишь в Белосток?