Шатерхэнд тревожился и шепотом напоминал, чтобы все были настороже, да не вздумает ли граф Тельрамунд, воспользовавшись их малочисленностью, напасть на них ночью или при любом другом удобном случае и перебить всех. Сэр Торбьен угрюмо возражал, что сейчас все на виду, и если такое случится, рыцарство отшатнется от Тельрамунда, но и сам чувствовал, что уверенности в его тихом голосе нет.

И все-таки каждый верил, что какие бы ни были у них отношения с этим рыцарем Лебедя, но убить гостя в своем доме – такого не случалось в истории Брабанта, если не считать совсем уж дикие времена. Тем более убить сюзерена, это двойное нарушение рыцарской клятвы и кодекса.

Шатерхэнд пустил коня рядом с Лоенгрином, покосился на его злое напряженное лицо.

– Ваша светлость, – спросил он осторожно, – вы в самом деле собираетесь… или намереваетесь принимать жалобы от местных жителей и вершить суд?

Лоенгрин покачал головой.

– Хотел было, – ответил он мрачно.

– А теперь?

– Передумал, – ответил Лоенгрин. Увидев его недоумевающий взгляд, пояснил: – Тельрамунд наверняка подстроит что-то хитрое, а у него преимущество, он знает здесь всех, я – никого. Просто не хочу сражаться с ним на его поле и по его правилам.

Шатерхэнд подумал, спросил с заметным облегчением:

– Значит, скоро уедем?

– Да, – подтвердил Лоенгрин. – Мы уже, собственно, своей цели достигли. И Тельрамунд это понял.

– И другие, – согласился Шатерхэнд.

– Поиграли мускулами, – сказал сэр Харальд с удовольствием. – Напомнили, кто в Брабанте хозяин.

– Но все-таки переночуем в замке Тельрамунда, – сказал Лоенгрин жестко. – Да увидят все, что хозяева Брабанта – мы! И потому никого не страшимся.

А в другом отряде, что сплотился вокруг графа Тельрамунда, держатся так же напряженно, поглядывают в сторону герцога на удивительно рослом и могучем коне, на его постоянно готовых к схватке рыцарей.

Сэр Фридрих Алготтсдоттер, самый старший из вассалов Тельрамунда, сказал вполголоса весьма задумчиво:

– Есть поговорка насчет черта, что, постарев, пошел в монастырь…

Сэр Артурас спросил заинтересованно:

– Хорошая мысль! Вы о ком?

Сэр, не обращая на юнца внимания, продолжил тяжеловесно, словно громоздил стену из крупных глыб: