– Как мы знаем, самые ревностные аскеты и подвижники получаются из тех, кто больше всех убивал, насиловал, истязал, калечил и мучил… Если, конечно, успевает опомниться и раскаяться.

Граф Тельрамунд подумал, кивнул.

– Да… теперь я как-то понимаю.

– Таких, – продолжал сэр рассудительно, – конечно, мало. И жизнь людская коротка, и погибают злодеи от рук мстителей часто, однако же бывают случаи, вы их знаете, когда короли, пролившие моря крови, вдруг ужасаются содеянного и уходят в монастыри замаливать грехи, когда злодеи и кровопийцы раздают все награбленное и, одевшись в рубище, уходят в дальние страны, чтобы поклониться Гробу Господню и вымолить прощение…

Лорд Артурас проговорил медленно:

– Я понимаю ход ваших мыслей, благородный лорд Алготтсдоттер. Однако этот рыцарь Лебедя очень молод…

– Но с его воинским умением, – напомнил сэр Алготтсдоттер, – он мог пролить море крови. Потому сейчас постоянно говорит о миролюбии.

– Да, похоже на то. – И добавил задумчиво: – А еще бросается в глаза его подчеркнутое целомудрие, когда он даже не смотрит на придворных дам… А там встречаются такие штучки!

– Это тоже говорит о его грехах на этом поприще, – закончил за него сэр Фридрих. – Возможно, он насиловал женщин зверски и убивал или расчленял… возможно, его преступления были такими, что нам и вообразить трудно, мы же добропорядочные христиане, хоть и не самые ревностные в мире! И вот теперь, ужаснувшись содеянному, он постоянно держит себя в руках и потому идет по жизни не так, как все мы, а как должно…

– Что вообще-то противно людской природе, – сказал сэр Артурас хмуро. – Мало того, что Господь вылепил нас из сырой глины, а мог бы из благородного гранита, чего ему стоило бы, так еще и допустил, чтобы в каждом из нас поселилось семя Змея… В общем, сэр Фридрих, хорошо бы разузнать про этого рыцаря Лебедя побольше. Уверен, мы узнаем нечто такое, что все содрогнутся.

– Я сегодня же отправлю людей за пределы Брабанта, – пообещал сэр Фридрих.

– Лучше в места, – подсказал сэр Микаил Ларсен, – где недавно отгремели самые жестокие войны.

К замку подъехали, постепенно сближая отряды, а через арку прошли так, что встречающие во дворе и не уловили смертельного напряжения, готового взорваться яростной схваткой насмерть.

Леди Ортруда вышла навстречу цветущая, роскошная, с оголенной шеей и плечами, созданными для жарких поцелуев, заулыбалась, сказала самым приветливым голосом:

– Ваша светлость, сэр Лоенгрин, мы вам бесконечно рады!.. Я просто уверена, что вам у нас понравится. А я, со своей стороны, сделаю все, чтобы вам у нас понравилось… очень.