– Сергей, из города прибыл последний эвакуационный автобус. Наташки в нем не было. Ты понимаешь, что это значит.
– Понимаю. Что будешь делать? Поедешь в город?
Николай кивнул головой.
– Я уже взял автомат и запасся наглостью. Времени впритык, но если мне немного повезет, то я вернусь ко второму вылету.
Полковник оценил тяжесть сложившегося положения и скрестил на груди руки.
– Второго вылета может не быть. Нас всего шестеро, Николай, включая тебя. «Мистраль» понес тяжелые потери, немцы держатся на последнем дыхании, им не хватает людей. У меня тоже каждый человек на счету. Не забывай, что нам придется сбивать вражеские штурмовики и вести бои с ооновскими перехватчиками.
– В этот раз вы справитесь без меня, – решительно произнес Матвиенко.
– Николай, ты бросаешь товарищей в самую трудную минуту. Твой поступок – без пяти минут дезертирство.
Матвиенко раздраженно махнул рукой.
– Можешь расценивать, как угодно. Я уйду за Наташкой, даже в случае твоего прямого запрета.
Полковник нахмурился и попытался представить себя на месте Николая. Перед мысленным взором Сергея мелькнула раненая Джейн. Прежние образы потускнели, исчезли в серебристой дымке. На их месте предстала Ольга, оплакивающая гибель дочери. Безутешная мать указывала на командира рукой и горько сетовала на обман и жестокость.
Соколов не мог допустить подобного исхода и поэтому принял единственно правильное решение:
– Черт с тобой! Иди и без девчонки не возвращайся.
Схватив Матвиенко за плечо, Соколов добавил:
– Если я не вернусь из полета, дашь нашим команду на отход. Покинешь зону боевых действий вместе с остатками эскадрильи. С собой возьмете необходимое оборудование, ракеты и уцелевшие машины. Финансовая отчетность и коды доступа к банковским счетам находятся в распоряжении Северского. С ним дальнейшую стратегию и согласуешь. Ясно?
– Ясно, командир. Спасибо за поддержку.
– Возьми машину Северского, она стоит на второй рулежной дорожке.
Матвиенко схватил ключи и безмолвно исчез за покосившейся дверной створкой.