Набравшись смелости, крикнул:

– Эй! Что случилось? Ау! Есть, кто живой? Вымерли все, что ли?

Запнулся на последней фразе. Что все это значит?

Двинулся наугад, через каскад однообразных безлюдных лабораторий. В какой-то момент меня посетила мысль: что бы это ни значило, но я теперь свободен!

Нахлынувшая было радость сменилась тревогой: я оказался в большом темном зале. Единственный источник неяркого света был где-то в центре, и я, как завороженный, пошел туда. Уже поднимаясь по легкой металлической лесенке, осознал, куда именно меня занесло.

Я впервые был один на один с пугающим и притягательным Оком. Оно разглядывало меня с холодным любопытством. В глубине стеклянистой субстанции цветные искры складывались в туманные картины, и что бы разглядеть их, я перегнулся через перила…

…и упал с кровати.

Медленно приходя в себя, понял, что лежу на полу, и скула горит от нежданной встречи с грубым кафелем. Поднялся, шипя от боли и потирая ушибленные места. Телевизор продолжал свое бессвязное бормотанье. Ужасно хотелось пить. Пошатываясь, открыл дверь, вышел в коридор

Охрана на месте.

Мысленно усмехнулся, прошел мимо охранников в сторону туалета: ужасно хотелось пить. Напился отвратительной, отдающей железом воды, отправился обратно. У дверей меня ждал сюрприз.

А точнее – Тихоня, собственной персоной. Попытался вспомнить, когда в последний раз его видел – и не смог.

Тихоня был мертвенно бледен, и выглядел растерянно. В отдалении, у стены, я заметил еще одну фигуру. Экзекутор…

– Привет, – сказал я, стараясь говорить как можно радушнее: у меня начинали кулаки чесаться от желания заехать по этой отвратительной физиономии.

Но я всего лишь сухо улыбнулся и жестом предложил войти. Охранники проводили нас равнодушными взглядами. Только один поправил на плече короткоствольный «калаш».

– Чем обязан поинтересовался я?

И тут с Тихоней что-то произошло. Ему словно выдернули разом все кости, и он, обмякнув, осел на край железной кровати. Только теперь я увидел: его трясло, словно в лихорадке.

– Что случилось? – полюбопытствовал я. – Может, врача позвать.

– Не надо врача… – сипло сказал Тихоня и поднял на меня свои маленькие, воспаленные глазки. Взгляд у него был совершенно загнанный. Такого Тихоню я еще не видел.

– Их убили… – пробормотал он. – Обоих сразу… Сразу обоих…