Нет, нельзя тешить себя иллюзиями. Ему еще предстоит увидеть все последствия своего решения.

По мере приближения к Эфире Прескотт замечал в небе все больше черных точек — это другие «Вороны» осматривали заблокированные дороги и направляли технические подразделения туда, где нужна была их помощь. Самое большее, что они могли сделать, — это расчистить дорогу в ад. Он подумал: а как выглядит остальная Сэра? Но «Ворон» не мог совершать дальние полеты, и ему пришлось удовольствоваться мыслью о том, что эти несколько сот километров ничем не отличаются от других участков планеты.

— Саранчи пока не видно, — произнес он.

Феникс покачал головой. Что-то внизу привлекло его внимание; Прескотт, вытянув шею, заметил бронетранспортер, пробиравшийся по остаткам покоробившейся от жара дороги.

— Вряд ли мы уничтожили червей полностью. Они под землей. Даже если мы прикончили тех, кто был на поверхности, глубоко в туннелях их осталось еще больше.

— Еще немало червей должно погибнуть от отравления, верно?

— Возможно. — Феникс пристально наблюдал за бронетранспортером до тех пор, пока «Ворон» не обогнал его. — В некоторых местах вода будет отравлена, а ведь они, конечно, тоже пьют.

— Когда вы говорите о Саранче, профессор, мне всегда кажется, что она скорее занимает, чем отталкивает вас.

Феникс помолчал несколько мгновений.

— Верно, — согласился он. — Сейчас я не вижу иного выхода, кроме как уничтожать их. Но боюсь, у меня не хватает энергии на то, чтобы ненавидеть кого-либо. Можно назвать это чувство печалью.

Прескотт подумал, что Феникс, наверное, в детстве держал в доме скорпионов и ядовитых пауков и находил их занимательными созданиями. В нем говорил ученый. Что он будет делать сейчас? Его работа — создание оружия; если Саранча разгромлена, ему придется найти себе другое занятие.

Например, будущее Сэры. Для того чтобы залечить раны, нанесенные планете, понадобятся усилия лучших оставшихся в живых ученых. Феникс мог бы начать с этого.

Вернувшись к Дому Правителей, Прескотт миновал команду, занимавшуюся уборкой, — люди поливали из шланга памятник Неизвестным Воинам. Аккуратные, строгие сады выглядели почти нормально, по крайней мере внешне. Эфира была городом порядка, где каждый житель знал свое место и делал свою работу, и теперь они занимались тем, что умели лучше всего: продолжали жить и выполняли свой гражданский долг.

Джиллиан встретила его в офисе с папкой отчетов и чашкой кофе. Да, жизнь действительно продолжалась.

— Сэр, управляющий волнуется, что скоро у нас может кончиться кофе, — сказала она. — Я хочу сказать, что в этом году урожая кофе не будет, правда? Может быть, сделать запас на черный день?