- Заткните им глотки. – Казалось негромкий хрипящий голос, громом прокатился по залу и эхом отозвался в глубине подземелья. Говорили по-гречески и Речел с трудом, но все же понимала происходящее.

 Только сейчас Речел поняла, что все это время в тени за спинками их кресел прятались  уже знакомые ей козлоногие слуги хозяев подземелья. Крик отчаяния замер в глотке, а потом стал и просто не возможен. Воткнутый в рот кляп закрепили завязанным на затылке сыромятным ремешком. Недолго подавать голос смогли и остальные пленники.

      - Покуда прочь! Позову, – опять прохрипело чудовище слугам. - Итак. Почему только эти?

      Вопрос обращенный, казалось, в пустоту позволил познакомиться еще с одним участником разворачивающегося действа.

      Круг возвышения резко повернулся на треть и новый персонаж происходящего, в зеленовато-голубой, фосфорицирующей хламиде ответил.

      - На остальных нет нашей власти. Доступны только эти.

 Хотя голос говорившего был не знаком, но Речел узнала его. Лицо было серо – зеленым лицом покойника, тление его еще сильно не исказило, и ясно было, что это их последняя жертва - Джон Пиккеринг.

      Речел вдруг окончательно поняла, что ее ночные ведения не были бредом больного воображения. Страшными сновидениями. Их всех, в конце концов, приволокли в этот зал, и этот зал будет залом судилища над ними. Догадку подтвердил новый поворот помоста. В багровой хламиде, с жезлом верховной власти в руке заговорил Быкоголовый: 

      - Что числится за ними?

      Круг опять повернулся, и черный ответил:

      - Достаточно. Десятки обращенных и куда больше тех, кто  вкусил   от   плодов  и  не  сможет  от  них  теперь отказаться. Есть и те, кто как у них говорят   «лишился разума». Есть и те, кто порвал с тем миром. Многие уже среди нас.

      Дольше всех служили и больше всех сделали этот жрец и его подруга. Они верно служили Великой Богине. Дочери этой женщины и эта девка, с ними не давно, но их заслуги сопоставимы. Двое из пришедших к нам пришли по их воле. Они заслужили, смотри.

      Во тьме между подлокотниками кресел что-то засветилось голубоватым светом и, судя по мельканию теней, на смраде, который поднимался между  ними, они довольно долго смотрели то, что им показывал черный. Мерцание потухло и перед прикованными опять был Багровый.

      - Ну и что? Сами они  к нам не спешат. Муж жрицы пришел сюда не по ее воле. Жрец многих посвятил, но сам никого к нам не отправлял. Разве что эти? Девка убила своего любовника, даже оставив ему жизнь, а сестры никогда  не заботились о том, что убивают. Да, кстати, а где эта -   невеста последнего. Она-то виновна не меньше.