Вздрогнув, Сергей заметил темную фигуру, стоявшую возле одного из многогранников. Её очертания были до отвращения знакомы ему.

— Ку-ку, — сказал Ньярлат. — Это конец, лапонька. Самый конец.

14.

14.

Сергей попятился. Бежать было некуда. Он был наг и безоружен, а бессмертное чудовище, мерцая и меняя форму, неторопливо приближалось. Ньярлат молчал, он больше не нуждался в словах. Всё решится без них.

Сергей понимал, что если не уберется от него подальше, причем немедленно, то погибнет. Анмай рассказал ему, что существа, подобные Ньярлату, могут проникать в мозг человека, в его сознание, и делать там всё, что сочтут нужным. Зная, что ему не осталось и минуты жизни в этой реальности, готовясь к погружению в мир бесконечных кошмаров, юноша продолжал пятиться, пока не уперся спиной в горячий металл одного из многогранников — и в тот же миг его тело пронзил резкий электрический разряд. Сергей вскрикнул и отскочил в сторону, — но он ощутил ещё кое-что, кроме боли…

Он подпрыгнул и вцепился в металлическую балку. Когда его руки сжали её, ноги уже оторвались от пола и на сей раз его не ударило током. Сергей полез вверх, извиваясь в обжигающем сплетении и не думая, зачем он это делает. Если бы он стал сейчас думать, он бы погиб.

Его мышцы содрогались под кожей, прикасавшейся к пронизанному электричеством металлу, но он отважно лез навстречу боли. Наконец, он выбрался в центральное отверстие одной из граней и не сразу сообразил, что устроился на удивление уютно — его подошвы уперлись в шершавую наклонную плоскость, колени и локти вошли в округлые углубления, а руки плотно сжали толстые прутья. Он словно врос в металл, стал неотъемлемой частью машины. Теперь он держался очень крепко и не мог выпасть даже при самых сильных рывках. Правда, всю его нагую спину палил жар огненого шара, пылающего прямо за ней, и спереди он был тоже совершенно открыт.

Сергей прикрыл глаза, чтобы разобраться толком в своих ощущениях. Слабый ток пронизывал всё его тело, обжигая кожу и сводя дрожью мышцы под ней, — но он был лишь отголоском поглотившей его энергии, пропитавшей его плоть и превратившей её в нечто почти неразрушимое. Не понимая, как, он чувствовал эту полуразумную машину — одну из защитниц Центральной, он стал её частью, слился с ней, — и, что гораздо важнее, мог ею управлять.

Одно мысленное усилие — и он уже парил высоко над полом зала, напротив тоже поднявшегося в воздух Ньярлата. Тот окончательно сбросил человеческий облик, обратившись в сгусток живого звездного пламени. Сергея палил его мертвенный жар, но ему казалось, что из этого синеватого облака тянет ледяным холодом, обжигающим сильнее любого огня — холодом смерти. Теперь он чувствовал сущность парящего перед ним существа — оно было старым. Таким старым, что ничьи жизни уже не имели для него значения, кроме жизней столь же древних существ, ровесников… если не мироздания, то этой галактики. И оно не было цельным — он словно смотрел в бездонный зеркальный колодец, из которого поднимаются, пока ещё невидимые…