Девушка за лотком, торговавшая им, слегка улыбнулась.

И я — подмигнул ей, потому что она была — молодая и симпатичная.

6. И Н Т Е Р М Е Д И Я — 1. М Е Ч К О Р О Л Я.

Первый скерринг причалил без каких–либо осложнений: тихо плеснула вода, накатившаяся на пристань, поднялись вертикально громадные весла с выжженными на лопастях петухами, внятным шепотом прокатилась команда привставшего со скамьи рулевого: толстые ивовые циновки, вывешенные с левого борта, смягчили удар, дрогнули позолоченные щиты, сомкнутые в единый панцирь, ворохнулся раздвоенный полосатый вымпел на мачте — задержавшийся у нефтеналивного бака режимный гвардейский патруль, охраняющий в ночное время территорию Порта, даже не успел, как положено было, поднять тревогу: перед изумленными, прикуривавшими в этот момент гвардейцами, будто демоны из–под земли, выросли ощеренные сарацины в пластинчатых мощных доспехах и, присев на кривоватых ногах, которые торчали из лат, будто из коротких штанишек, раскорячившись, поводя из стороны в сторону рогатыми головами, точно вороны, выкаркнули одновременно ритуальное: Хэрр!.. — первый гвардеец сразу же схватился за горло, в котором сидела рукоятка кинжала, а второй, издав нечто вроде детского всхлипа, дернулся было всем телом, чтобы бежать, но точно такой же кинжал, будто в масло, вошел ему в ямочку между ключицами, и гвардеец застыл на неуловимую долю мгновения — как удавленник, с вытаращенными глазами — а затем, издав еще один детский всхлип, повалился на бетонную мостовую, и обтянутые шароварами длинные ноги его — подскочили, ударившись в плиты железными каблуками.

Путь таким образом был расчищен.

Сарацины, как полчища тараканов, хлынули на территорию Порта — задымил жирным чадом мазут, остававшийся в баке, затряслась и, будто сдернутая, рухнула сторожевая деревянная вышка. Новый гвардейский патруль, выскочивший им навстречу из путаницы складских переулков, не мог уже ничего предпринять: оба рослых гвардейца были мгновенно изрублены ятаганами, а их головы — подняты в качестве устрашающего трофея. И даже то, что второй подходящий к берегу скерринг натолкнулся неподалеку от пирса на остов затонувшего корабля и застрял, как на отмели, среди полусгнившего дерева, а орудие береговой охраны, тренированная обслуга которого, наверное, встрепенулась от шума, развернулось по направлению криков и вдруг накрыло его первым же выстрелом, не имело уже никакого значения, потому что те сарацины, которые высадились несколько раньше, тут же, словно обезумевшая саранча, навалились на батарею: засверкали клинки, зашипели в расколотом воздухе быстрые стрелы — охранение батареи было вырезано в считанные секунды — и орудие, которое уже было заряжено для нового выстрела, длинно скрипнув станиной, вдруг крутанулось в противоположную сторону и, подпрыгнув, как обезумевшая лягушка, грохнув, выплюнуло снаряд прямо в окна казармы: с треском вспучились балки, поехала ребристая крыша, и горбатое двухэтажное здание бешено заполыхало