— Еще две секунды!..

Донесся мягкий хлопок, и затем вдруг столб дыма поднялся от разваленного пакгауза и, клубясь, подворачиваясь, начал расползаться по небу, будто натолкнувшись на невидимое препятствие.

— Все! «Метка» больше не существует…

Тогда Барма взял его за отвороты кожаной куртки и приблизился так, что их лица оказались почти вплотную друг к другу:

— Слушай, ты на кого работаешь, Цыпа?..

Впрочем, он тут же пожалел о своей несдержанности и, разжав хватку пальцев, чтобы выскользнула из них мягкая кожа, вытерев после этого ладони платком, произнес — уже совершенно спокойно:

— Ты, Цыпа, дурак. Ты, конечно, можешь попробовать занять мое место, но ты всегда будешь для них чужим. Чужим, понимаешь? И тебя съедят точно так же, как ты сейчас пытаешься съесть меня…

Он спрятал платок в карман.

— Зря вы это, герр Фабрициус, — мягко сказал Цыпа. Все–таки надо кому–то верить, иначе уж совсем безнадежно. А я вас не предавал и не собираюсь…

Отвороты кожаной куртки у него — медленно расправлялись.

Барма покусал губы.

— Ладно, Цыпа, старый товарищ, подбросишь меня до центра. И, пожалуйста, проследи, чтобы ко мне не прилип кто–нибудь из твоих оглоедов. Надоело. Я хочу быть один. Ты меня понял?

Цыпа вздохнул.

— Обижаете, герр Фабрициус…

— Так ты меня понял?

— Слушаюсь, ваше превосходительство!..

В машине они молчали, а когда Барма, не попрощавшись, вышел напротив Пожарной башни, то сначала деловым быстрым шагом направился в сторону Адмиралтейства, а затем, повернув на полдороги обратно, пересек пару улиц, в местах, где не было переходов, пропилил длинный сквер, немного попетлял в переулках и, только убедившись в результате всех этих усилий, что за ним действительно никто не следит, поднырнул под пластмассовый, процарапанный нехорошими выражениями колпак таксофона.

Номер соединился сразу, и, не называя себя, без какого–либо особого предисловия он продиктовал некий адрес и добавил после секундного колебания — переходя с шепота на обычный голос:

— Вряд ли там что–нибудь очень серьезное. Но ты все–таки не задерживайся, и оружие захвати. Но без шума: действуй по обстановке…

После чего лязгнул трубкой и, заторопившись по мостовой, чуть ли не на ходу вскочил в опустевший на остановке передний вагон трамвая.