Свой-чужой голос не отверг невозможное требование, а сообщил с минимальной, почти неуловимой задержкой:

«Есть фиксация».

Реальность вспыхнула, как порошковый магний.

Это походило на мгновенный переход из силпана в лисар, вызванный внезапным стрессом. Без какого-либо промежутка, без раскачки, без полутонов. Мгновение тому назад — темнота, беззвучие, ровный ментальный фон, чем-то похожий на звуки собственного пульса и дыхания. Но мгновение миновало, а слияние с артефактом проскочило порог идентичности так, словно этого порога не существовало вовсе, и Наарис осознала себя одним целым с громадой СОН сразу.

Хотя — нет. Конечно же, не громадой. Масштабы изменились, как всё остальное; и СОН-Э1 для неё оказался уже не чем-то внешним и большим. Он стал ею, а она стала им, и размер у них был единственно правильный. Адекватный.

«Углубление нейрофуги до порога безопасности минус десять пунктов».

«Есть».

«Включить индикацию состояния СОН-Э2, базовый набор».

«Включено».

Соседняя пирамида подсветилась призрачным огнём, обрастая визуализациями основных параметров. Поляризация клеточных массивов, интегральный резерв формирования, интенсивность квант-обмена и прочие заумные вещи Наарис тут же отодвинула на периферию поля внимания. Её интересовало совершенно не это (тем более что отклонений от статуса полной функциональности СОН-Э2 не наблюдалось).

Витальные показатели пилота… норма. Дыхание чуть замедлено, пульс слегка учащён.

Глубина нейрофуги — двести восемьдесят… двести восемьдесят пять… двести девяносто… двести девяносто пять… прохождение порога идентичности…

Глубина — пятьсот сорок! Пятьсот восемьдесят! Шестьсот!

/::/ Второй! Что случилось?! \

Молчание длится целый тин-цикл. Что для Наарис благодаря слиянию растягивается — субъективно — раз в двадцать. Правда, глубина нейрофуги для Аниэра и СОН-Э2 уже стабильна: колеблется в районе шестисот — шестисот десяти — снова шестисот пунктов…

/::/ Всё в норме, Первая. \