С похода в булочную на Угловой начинается девятилетняя карьера одного из знаменитейших преступников в истории страны — Сан-Сильверского Стрелка.

Глава 11

Глава 11

Маленькая столовая виллы «Эммеранс» была выдержана в тепло-коричневых тонах — пол, ковер, гардины, затянутые тканью потолок и стены, — все темное, цвета табака, но тем ярче золотилась бахрома на гардинах и тем праздничней сиял под люстрой накрытый стол с серебром приборов, хрустальным блеском стекла и мягким свечением фарфора. Клейн — свежий и тонко пахнущий легкой парфюмерией, в шоколадном халате с атласными обшлагами — кивнул Марсель, перебирая что-то вроде четок; Аньес жестом пригласила ее к столу.

Было красиво и тихо, как в сказке.

Минуту-две она-сидела, не зная, на чем сосредоточиться, — на розах, стоящих в вазе посреди стола, на подносе с коробкой сигар, секатором и свечой, на точных и неторопливых движениях рук безмолвного Клейна или на его лице, холодноватом, неподвижном.

Клейн сел как-то незаметно; он наблюдал, как взгляд Марсель блуждает по столовой, столь необычной для дома, хозяин которого привык носить оружие в любое время дня.

— Его сиятельство Аник, — негромко начал Клейн, — приносит свои извинения. Он вынужден отлучиться по срочному делу.

Перед Марсель появилась икорница, матовая от изморози, чуть не в инее, масло, салат; «Минеральной? фруктовой?» — спросила служанка; она хлопотала беззвучно — как по волшебству, явились горячие тосты, зеленый лук. Марсель, глядя на наполняющийся стол, вдруг поняла, что голодна.

— Рислинг? — почти шептала Аньес.

— Да-да, — Марсель машинально кивнула, и рейнвейная рюмка наполнилась.

Клейн сидел напротив, на фоне скрещенных арабских мечей — миленькое украшение для столовой!

— Кушайте, Марсель.

Очарование неяркой роскоши схлынуло; в глазах Марсель остался только Клейн.

— Ваше здоровье, — поднял он рюмку, предупреждая любые вопросы.

— Спасибо… — Марсель поняла, что ее сковывает и стесняет, — церемонное обращение, порядок ужина, отрегулированный, как часовой механизм.

Едва ли пять часов прошло от безобразной сцены с отцом — и вот она сидит как ни в чем не бывало, выпивает, закусывает.

— Не стоит вспоминать об этом, — заметил Клейн, отрываясь от тарелки. — Что было, то прошло.

— При ней… — Марсель скосилась на служанку.

— …можно. В меру. Аньес, мы хотим остаться одни.