— Понимаю. Батя — слишком старый, остальные — слишком маленькие. Женщины — вообще не могут быть тягловыми. Да и не для того они на свете… Я понимаю… Вы не думайте.

— А я и не думаю, я обязан тебе все это разъяснить, если ты сам не понимаешь. Ты только добровольно можешь пойти на это…

— Я понимаю, — сказал сын Молчуна. — Я все понимаю…

Тягловый выл, хрипел и снова выл.

— Давайте скорее, — сын Молчуна посмотрел на загон и побледнел еще больше. — Пусть он не мучается…

— Хорошо, — Лекарь указал на старую бочку в углу. — Садись. А ты, Молчун, прикажи, чтобы Белка принесла чистой воды. Ведро…

Молчун ушел. Лекарь подошел к его сыну и положил руку на плечо.

— Теперь без него. Ты понимаешь, что с тобой произойдет сейчас?

— Не спрашивайте, старший, прошу. — Парень обнял себя за плечи, его била дрожь, на висках выступил пот.

— Страшно?

— Еще как…

— Можешь отказаться.

— Не могу. Нельзя. Кто-то ведь должен. Должен же?

— Должен, — тихо-тихо ответил Лекарь.

— Значит, я должен. Больше некому…

Вернулся мокрый от дождя Молчун. Поставил ведро.

— Слей мне на руки, — приказал Лекарь, тщательно, не торопясь, вымыл руки. Отряхнул.

Все это было ерундой, все эти упражнения с мытьем рук. Ерунда, но это позволило Лекарю успокоиться. Он достал из своей сумки ланцет, стеклянную трубку со стальной иглой на конце.

— Закати рукав, — сказал Лекарь сыну Молчуна. — Я сейчас приду.

Молчун бросился помогать сыну, суетился, руки тряслись, неловко отступив, он перевернул ведро.