Вайклер, прокладывая свой канат, как-то забрел в самое настоящее болото. Сначала трава показалась слишком уж мягкой, потом ноги стали проваливаться в шаткую почву, и лишь потом пришло наконец соображение, что отсюда пора сматываться. Антонов однажды наткнулся на чей-то чужой канат, ошибочно приняв его за бельевую веревку столь желанных аборигенов. Вселенский мрак вокруг поляны был словно проволокой опутан сетью связанных лиан. Порой, чтобы пройтись из одного конца "всемирной паутины" в конец противоположный, требовалось уже несколько часов.

   Как-то раз Антонов сообщил своим коллегам о странном явлении, которое он счел симптомами простой усталости. Плетя свою ветку, он вдруг почувствовал, что чаще обычного теряет равновесие и падает. Вообще, с силой тяжести стали происходить загадочные вещи, она тянет то вбок, то в сторону, то назад. В конце своего рассказа он лениво махнул рукой и сказал: "скорее всего, просто в голове поехало...". Джон лишь зевнул в ответ, а Вайклер, напротив, крайне заинтересовался. Он попросил Антонова, чтобы тот позволил ему поработать на его ветке. Александр мало того, что с радостью согласился, даже нарвал букет травы и всучил ему в качестве подарка.

   Джон, разочаровавшийся в неуклюжих водных ловушках, решил изобрести обычную удочку. Из парашютной ткани он распутал длинную прочную нитку, годную в качестве лески, грузило сделал из бляхи собственного ремня, поплавок -- из обыкновенного сучка дерева, а крючок из стальной булавки, случайно найденной в одежде Вайклера. За наживкой было самое последнее дело. И самое бесхитростное. Накопал дюжину земляных червей и дал им временную прописку на жительство в собственном кармане. На берегу реки Джон соорудил небольшой костер, уселся поудобней и стал наблюдать, как торчащий из воды сучок равнодушно покачивается, указывая деревянным перстом в эмпирей черного неба. По воде от костра образовалась красная тропинка, так сильно напоминающая солнечный закат, что Джон даже взглотнул слюну от тоски...

   -- Дурень ты, Антонов! Не мог догадаться о простой вещи! В голове у него, видите ли, поехало... -- Вайклер вынырнул из тьмы вслед за своим голосом. Он подошел к костру, устало грохнулся на бревно и растянулся во весь рост. Огромный странствующий жук заполз к нему на штанину.

   -- Обоснуй гипотезу о том, что я дурень! -- потребовал Александр. -- Только научно обоснуй! -- он протянул к огню насаженные на ветку ломтики грибов, и те тут же зашипели.

   Вайклер слегка повернул голову. Его лицо, сплошь заросшее густой бородой, стало темным, точно от загара. Живой испытывающий взгляд заставил Антонова неловко поежиться.