— А мы не садимся, мы парим над сортирной дыркой, — невозмутимо ответила бесовица.

— Я должен был догадаться.

Они помолчали.

— Это всё?

— Ага.

Обратный путь оказался куда короче.

* * *

— Мне не нравится твоё выражение лица, — сказал Ламаш, когда они с Фарлайтом добрались до нужного места в пустыне. Оба они были облачены в белые ритуальные одежды, с косами наперевес. Внизу морем стелилось огромное столпотворение: всюду люди, до самого горизонта на все стороны света, со скарбом и зверьём.

— Я должен научиться делать такую же каменную морду, как Каинах?

— Такой морде, как у него, никому не научиться, — усмехнулся Ламаш. — Кстати, в такой-то толпе он нас точно не слышит, как думаешь?

Фарлайт не ответил.

— А правда, что ты состоял в секте, которая хотела всех убить?

— Освободить и уничтожить — разные вещи.

— Одно и то же. Они станут переработанной энергией, а потом уйдут в никуда. Что было до творения? Такое же ничто.

— Тогда было не такое ничто. Была Тьма. Вот она была тем ничем.

— А стала всем.

— И была всем.

— Так она была ничем или всем?

— Давай не будем, — отрезал Фарлайт. — Ненавижу пустые философские споры.

— Потому что тебе нечего ответить, — заметил Ламаш.