– Следи, чтоб не сгорело, всё время переворачивай. Блинчики должны быть с хрустящей корочкой… – продолжая ворчать, Людвиг скрылся в тоннеле лестницы.

Роман брезгливо отодвинул от себя скользкую бутылку с подсолнечным маслом и вытер пальцы салфеткой. Глянул в окно: западные отроги Карпат остались позади. Рельеф был всё ещё изрезан, но на горы эти безжизненные холмы уже не походили. Выгоревшие остовы деревьев на восточных склонах казались чёрными осыпающимися струпьями.

Его внимание привлекло неясное свечение среди туч: будто огонь маяка настойчиво пробивался сквозь густой туман.

– Нас атаковали, инструктор, – захрипел динамик громкой связи. – Бегом к аварийному выходу, там планер. Как только нажмёшь клавишу готовности, я запущу катапульту. Поспеши. Парашютом я разжился, но ещё нужно успеть прыгнуть!

С неба ударил ослепительный луч. Он упёрся в нос дирижабля и будто пригнул его к земле.

– Присмотри за моей семьёй… – неслось вслед, когда Роман ломился сквозь аварийную дверь.

Упав в кресло пилота, он не стал тратить время на ремни безопасности – сразу нажал кнопку готовности. Людвиг тоже не дремал: перегрузка толкнула в грудь, а через мгновение планер вырвался из огненного облака.

* * *

Беглецов удалось разглядеть только через два часа.

К этому времени Роман уже успокоился. Под сиденьем оказалась сумка с НЗ и компасом, фляга с водой и даже нехитрые приспособления для удовлетворения естественных человеческих надобностей.

Спокойствие и умиротворение. Сомнений в дальнейших действиях не было. Ужасная смерть людей, доверивших ему свои жизни, требовала адекватных мер, и Роман испытывал мрачное удовлетворение от близости минуты мщения. То, что покарать преступников он сможет только ценой своей жизни, его не смущало. Канун дня Великой Победы и хорошее знание истории помогало настроиться на правильный, мученический лад. Он всего лишь повторит подвиг героев славного прошлого. Талалихин, Матросов, Панфилов… Зачитываясь книгами о войне, разве он не мечтал оказаться на месте героев? Бандиты не уйдут от возмездия. И месть будет ужасной. Жаль, что нет радио. Одним Франкфуртом негодяи бы не отделались. Полыхал бы весь Гессен!

Сразу после падения дирижабля Роману удалось поднять планер ближе к тучам. Теперь он двигался намного быстрее. Когда до цели осталось не больше километра, Роман перевёл штурвал на снижение и по глиссаде получил ускорение, позволяющее исполнить задуманное с максимальной эффективностью. Теперь ему было всё равно, есть ли там люди халифа. Теперь это не имело значения.