Сделав паузу, чтобы набрать воздуха, Одра посмотрела на Майлза и натолкнулась на хорошо знакомый взгляд.

Наконец хоть какой-то толк.

Она позволила голосу дрогнуть, когда Майлз провел пальцем по ее ноге и поднял юбку на несколько дюймов выше колена.

Одра не прекратила читать — это срабатывало; в нем что-то изменилось, пока она читала. Секс — неважное оружие, но она не располагала ничем другим.

— «Вот и Кай тоже складывал разные затейливые фигуры, только из льдин, и это называлось ледяной игрой разума. В его глазах эти фигуры были чудом искусства, а складывание их — занятием первостепенной важности. Это происходило оттого, что в глазу у него сидел осколок волшебного зеркала. Складывал он и такие фигуры, из которых получались целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, — слово „вечность“».[9]

Он подцепил шнурок, ее подпоясывавший; потянул — сперва осторожно, потом настойчивее. Он подался в кресле и расстегнул последний крючок на ее корсете.

— «В это-то время в огромные ворота, проделанные буйными ветрами, входила Герда. Она прочла вечернюю молитву, и ветры улеглись, точно заснули. Она свободно вошла в огромную пустынную ледяную залу и увидала Кая. Девочка сейчас же узнала его, бросилась ему на шею, крепко обняла его и воскликнула: „Кай, милый мой Кай! Наконец-то я нашла тебя!“»[10]

Его пальцы остановились. Его руки все еще были на ней и не отпускали застежек.

Она не смела вздохнуть.

Самообладание покинуло ее. Она попыталась вести себя как ни в чем не бывало. Одра даже отняла руку от книги и потянулась к Майлзу. Тот перехватил ее запястье и, крепко сжав, встал.

— Хватит.

Он вышел, не оглядываясь. Она услышала, как хлопнула входная дверь.

В смятении Одра привела себя в порядок, снова недоумевая, что же пошло не так.

Недолго думая, Одра последовала за ним. Она высунулась наружу: он был уже в квартале от нее, шел, отбрасывая в свете фонарей длинную тень на мокрую мостовую.

Ноги у нее замерзли и туфли промокли, прежде чем Майлз наконец остановился у товарного склада, затерянного среди кирпичных строений. Он разобрался со сложной системой запоров на помятой ржавой двери и скрылся внутри.

Значит, вот куда он ходит по ночам? Не по салонам и клубам, как она думала, но сюда, на окраину жилого района, на склад, который можно заметить лишь по отблескам оконных стекол.

Последние находились слишком высоко, чтобы заглянуть, но под одним стоял мусорный бак, и Одра воспользовалась этим подспорьем. Металл был скользким от росы, и дважды она сорвалась, но с третьей попытки взгромоздилась наверх и опасливо всмотрелась в грязное стекло.