Сказочник хотел сказать что-нибудь ободряющее, вспоминая, как это делали когда-то его командиры, но не успел.

Засвистело, звук раскатился в теплом воздухе, подобно грому. Снаряд из тяжелого миномета врылся в землю в центральной части первой линии и поднял в воздух обрывки почвы.

Дальше — больше. Все вокруг закипело от взрывов и загрохотало. Гоблины нырнули в траншеи.

* * *

Гоблины у гвоздемета удивленно взирали на Этайн. За все время, пока она находилась в обществе зеленых, рыжая привыкла ко многому, поэтому просто не обращала на них внимания. И все-таки — эти выпученные глаза ей порядком надоели. На язык так и просились резкие слова.

Крот сел на каменные плиты неподалеку, стащил с себя ранец, чтобы не мешал. Разложил запасные магазины, две оставшиеся у него гранаты, проверил кристалл в гвоздемете. Молча. Эльфка забилась в пространство между мешками и наблюдала.

Гоблины из Моркарской закурили, предложили Кроту. Тот сказал, что у него есть, и задымил. Этайн злилась. Никогда не было достаточно времени и не попадались по-настоящему подходящие места, чтобы поговорить с Кротом наедине. И сейчас, уже в самом конце, ничего не изменилось. Опять кто-то был рядом, слушал, смотрел на нее, словно на дрессированную мартышку.

Эльфка отвернулась, откинула голову на мешки и закрыла глаза.

Она чувствовала токи Силы, опутывающие полуразрушенный храм, пыталась прочесть их, даже увидеть. Иногда это удавалось — внутренним глубинным зрением, и тогда перед ней разворачивались светящиеся живые жгуты или щупальца; они были в постоянном движении.

Сила пронизывала храмовые руины, била из-под земли фантастическими фонтанами. Этайн умела подключаться к ней, но до сей поры у нее не было возможности как следует испробовать инструментарий, которым ее снабдили наставницы. Будь она поопытнее, то, может, смогла бы как-то использовать Силу, направить ее. Использовать, вероятно, в качестве оружия…

Этайн очнулась, когда внизу грохнула мина, и выглянула из-за мешков с песком.

С вершины холма позиции гоблинов были как на ладони. Разветвленная сеть траншей и оборонительных точек, блиндажи под толстыми земляными шапками и ряды колючей проволоки. Выше — то, что, собственно, и называлось в Бастионе «городом».

Минометным огнем накрыло уже большую часть пространства, где когда-то стояли небольшие домишки. Теперь Дети Цветов сравнивали с землей даже эти жалкие развалины. Две-три улочки — и вот уже дорога к храму.

Повсюду взрывы поднимают вверх столбы земли и обломков. Крошится мостовая, разлетается строительный мусор. Стелется дым и пыль.