– Ну, принеси. И тушенку, что ли, будем клин клином вышибать.

Энша принес лук, самый настоящий, зеленый, который хранился в упаковке с нейтрализатором. Они вскрыли одну и съели лук на двоих. Нельзя сказать, что Роджеру после этого полегчало, но стало как-то иначе, и он попросил тушенки. Однако еда не шла, он сходил в гальюн, но и там без особых успехов. Его организм требовал воды или… Или следовало выпить еще, раз воды не было.

Первые глотков десять-пятнадцать – просто через силу, потом пошло легче, и к тому времени, как Энша связался с диспетчером Большого Ургенча, Роджер чувствовал себя хорошо безо всякой воды.

– Как слышите меня, Ургенч? Я Энша, позывной «Эспозито»!.. Але, Лерой, как вы там?!

– Нету здесь никакого Лероя, – ответил неуверенный женский голос.

– А где же он? – удивился Энша.

Слышно было, как женщина шепотом с кем-то яростно переругивается.

– Але, вы там куда пропали, Ургенч?! – забеспокоился Энша.

– Я здесь, Эспозито, просто мне подсказали, что Лерой вышел. В сортир.

– Ладно, вышел, значит, вернется, возьмите меня на причал, у вас там местечко найдется, или нужно подождать?

– Сейчас, одну минуточку…

И снова какой-то неясный шепот. Энша покачал головой и, повернувшись к Роджеру, заметил:

– Приглашать в диспетчерскую будку бабу – самое последнее дело. Правда?

– Смотря какая баба, – сказал Роджер, снова прикладываясь к бутылке. Сейчас ему показалось странным, что вчера он хотел завязать. Сегодня такого желания не было. Совершенно.

– Эспозито, ты еще здесь? – снова спросил женский голос.

– А куда же я денусь, милая?

– Короче, вставай на цэ-двадцать восемь.

– Си-двадцать восемь?

– А, точно – си… Вставай, короче, теперь мы разобрались.

– А загрузка будет?