Эллис покачал толовой, с восхищением вспоминая.

— Голубой ящик вы нашли на планете? — напомнил ему Габриел.

Старик виновато посмотрел на него, как будто припрятал лакомый кусочек.

— Да. Ага. Мы поймали сигнал на… я думаю… пятнадцатом или шестнадцатом витке. Фонг все время держал свои приборы наведенными на поверхность, и Фил донимал капитана, Жан-Клода, чтобы он высадился, и мы поймали… радиосигналы. Ты не поверишь, настоящие… настоящий радиосигнал. Просто «пип», равномерное «пип-пип-пип». Черт побери, как мы злились! Он же был настолько слабый, что мы могли год проторчать на орбите и не поймать его, если бы не были точно ориентированы.

Дрожащим пальцем Эллис провел в воздухе длинную линию к полу.

— И вот мы садимся… черт побери. — Его взгляд стал далеким, словно он до сих пор не верил себе, даже спустя все эти годы. — Там была пещера, целый пещерный комплекс, огромный, мы так и не дошли до конца… и он был заполнен телами.

Старик испустил долгий вздох.

— Не человеческими, — вставил Габриел.

— Да, — подтвердил Эллис, — не человеческими. Черт возьми, знаешь, как давно мы ищем жизнь, парень? Я имею в виду разумную жизнь… и не просто разумную, но технологически развитую, по крайней мере как мы. Ищем, ищем, ищем.

— А они все это время были тут, прямо на нашем пороге. И все мертвые. Все.

Эллис продолжал:

— Весь комплекс был одним большим холодильником в километрах под поверхностью. Но время… кто знает, сколько времени он действовал? Туда, глубоко, мы так и не добрались.

Габриел не думал, что еще большая горечь может просочиться в изрезанное разочарованием лицо Эллиса. Но он ошибся.

— Мы не беспокоились, мы думали, что будет еще одна экспедиция. Мы вернемся. Проклятие!

Эллис закашлялся. Этот сухой кашель длился несколько минут. Габриелу хотелось протянуть руку к старику, стоящему на коленях перед ним и выкашливающему свою жизнь на пол туннеля. Но землянин удержал себя. Он знал, что Эллис не потерпит его сочувствия и не найдет утешения в его сострадании.

Когда приступ кончился, Эллис успокоил горло несколькими глотками джина и продолжил:

— У тебя умирал кто-нибудь из близких? И ты видел их? Вблизи?

Габриел сглотнул.

— Да, — хрипло ответил он. Эллис кивнул:

— Тогда ты, возможно, видел, как боль оставляет их. Внезапно они теряют возраст. Семь лет, семьдесят или семьсот — ничто из этого не приложимо. Как-то они переходят за грань арифметики. И там было так же. Нет, они не были приятны на вид. Уж поверь мне, вымороженная мумия инопланетянина не украсит твою гостиную. А эти и живые-то не были симпатичными. И все же они были… красивые, что ли? Я не знаю, как это объяснить.