Проверил стазис-пистолет и уселся в кресло. Оставалось только ждать.

Тишина угнетала. Прокофьев был уверен, что атака уже началась, но на станции царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием неработающей системы связи.

Антон поднялся и принялся вышагивать из угла в угол. Неизвестность пугала его. Что там на станции? Как там Семёныч? Охотники? Кто на них напал? Ответа на эти вопросы не было.

Прокофьев собирался от безысходности ещё раз проверить связь, когда в дверь постучали.

Антон застыл и медленно навёл стазис на дверь.

Стук повторился, на этот раз сопровождаясь обеспокоенным голосом Семёныча:

– Ты там живой? Открывай!

Прокофьев облегчённо вздохнул и бросился к двери. Сняв блокировку, он нажал на кнопку, и дверь заскользила в сторону. За ней стоял Семёныч.

И только теперь Антону пришло в голову, что он так и не знает, кто на них нападает и какие у них возможности. Ведь если на них напали мимианцы, для них ничего не стоит превратиться в Семёныча и скопировать его голос!

Время словно замедлилось. Дверь открылась полностью, Семёныч поглядел на Прокофьева и начал поднимать пистолет.

Прокофьев понимал, что нужно что-то делать! Нужно уклониться! Нужно выстрелить первым!

И точно так же он понимал, что уже ничего он не успеет.

Пистолет поднялся на уровень его глаз. Раздался выстрел.

Пуля просвистела над плечом Антона. В следующий миг Семёныч схватил сержанта за ворот рубахи и рванул на себя, выдёргивая за дверь.

Прокофьев обернулся, и его глаза полезли на лоб. За его спиной посреди поста стоял призрак. По крайней мере, именно так выглядело это существо. Оно было практически прозрачным и словно состоящим из клубящегося тумана. Сквозь тело фантома без труда можно было различить дальнюю стенку.

Семёныч выстрелил ещё раз. Прокофьев видел, как пуля попала в существо и прошла сквозь него. Но теперь стало ясно, что это всё-таки не призраки, в мифологическом понимании этого слова.

Попавшая в прозрачный силуэт пуля заставила его вздрогнуть, по телу пошла рябь, словно по водной поверхности.

Однако особого вреда пуля призраку не причинила. Лишь на миг остановила, и в следующую секунду он направился к гаишникам.

Семёныч перевёл пистолет на пульт и выпустил в него оставшиеся пули. Ещё не успели погаснуть брызнувшие во все стороны искры, как старшина развернулся и крикнул:

– Бежим!