Прокофьев не заставил себя упрашивать. Он рванулся с места следом за Семёнычем.

Пробежав коридор и спустившись по лестнице, они остановились передохнуть.

– Не слишком-то похоже, что они собираются выходить из гиперпространства для атаки! – задыхаясь, сказал Прокофьев. – Или они и не могут нанести нам вред?

– На своей шкуре я этого проверять не собираюсь, – ответил Семёныч. Он стоял согнувшись, уперев руки в колени, и пытался отдышаться.

– Куда теперь? – спросил Антон.

– Найдём остальных. Пока их не нашли призраки.

Готианец сидел в темноте и тесноте. Вдобавок ко всему страшно хотелось чихнуть и зудело в ноздрях от пыли, скопившейся в шкафу. Но сейчас он считал это место лучшим, которое можно найти на станции.

Во-первых, призраки не станут его здесь искать. Ну какой нормальный призрак полезет в шкаф? Все же знают, что в шкафах живут только пауки и моль. Ещё, если верить анекдотам, иногда там обитают любовники, но Вантиар надеялся, что призраки не окажутся рогатыми мужьями и по шкафам искать не станут.

А во-вторых, Вантиар набил шкаф всеми амулетами, которые только смог найти. Так что даже если призрак залезет сюда, то его, по идее, тут же должно начать рвать, корячить, плющить и гамбить. Что значит последнее слово, Вантиар не знал, но надеялся, что это не только спасёт ему жизнь, но ещё и будет зрелищно.

Недавно готианцу показалось, будто он слышит выстрелы, однако он не был в этом уверен.

У Вантиара затекла правая нога, и он попытался её выпрямить. Ступня упёрлась в счастливую лапку кролика-мутанта и ни в какую не хотела двигаться дальше. Вантиар пошевелил ногой из стороны в сторону. Ему удалось-таки освободить немного места. Он блаженно вздохнул и вдруг захихикал. Теперь его босую ступню щекотали перья Всеблагой Радужной Птицы. Готианец попытался застыть, но это не помогло. Перья, как назло, словно ожили и продолжали щекотать. Вантиар невольно начал извиваться. Он, конечно, понимал, что шумит больше, чем хочется, но ничего не мог с собой поделать.

Он дёрнул ногой и вызвал талисманную лавину. Все побрякушки, которые он так тщательно раскладывал в шкафу, посыпались на него.

На носу повисли Счастливые Подтяжки Урида, по лбу больно шарахнула Везучая Гантеля Пантуля, он уселся на Освящённый Кактус Мутаруса и, вскочив, попал лбом прямо по дедовскому шаманскому бубну. Раздался гулкий «Бо-о-ом», и готианец застыл.

Он уже был готов к тому, что сейчас двери откроются и склизкие щупальца вытянут его из шкафа и потащат к какой-нибудь зубастой пасти.

Однако ничего такого не произошло. Похоже, его никто не слышал.