Больше не в силах сдерживаться, Фалин громко чихнул. Обнаружив маленькую лазейку, едкий дым беспрепятственно проник в его легкие, заставив согнуться в приступе тяжелого кашля. Жестокий спазм скрутил все его тело, желудок вывернуло наизнанку. Весь его завтрак, обед и часть ужина в миг оказались на гранитном полу. Но, по счастью, в этой какофонии звуков, его ни кто уже не слышал.

Теперь другие — громкие и гулкие, словно пушечные выстрелы — звуки, наполнили пещеру. Затуманенному сознанию Фалина мерещилось, что это рушится сам костяк гранитного основания, на котором стоит пещера, но пошевелить даже кончиком пальца ради своего спасения уже не мог.

Вопреки опасениям маленького гнома, пещера крепко стояла на своем месте — звуки, так его напугавшие, были лишь кашлем, вырывавшимся из бочкообразных легких животных-великанов.

Обезумевшие мамонты рвали жилы, пытаясь разорвать сковывающие их цепи. Лапник, покрывающий их головы, напоминал поверхность океана во время шторма, клочья едкого черного дыма приплясывали, взлетая из под еловых веток, и принимали причудливые, неестественные очертания.

Так же как и мамонтов, спазмы и кашель, скрутили всех остальных, кто сейчас находился в пещере — магов-подмастерьев, гномов, раздувавших мехи, лошадей в повозках — но только не злого попугая, которого окружала прозрачная защитная сфера, наполненная свежим воздухом. Из нее-то он, как ни в чем не бывало, продолжал свое магическое действие.

Дальнейшего Фалин видеть не мог — он провалился в глубокий, липкий и черный, обморок.

Ганиш, тем временем, закончил читать свое заклинание. Все окружающие, были в отключке — пол устилали неподвижные тела его помощников, застывших в неестественных позах.

В полной тишине он подошел к четверке своих учеников, с его пальцев сорвались неяркие зеленые искорки, которые тут же поплыли к лицам находящихся в обмороке магов.

Заклинание вдохнуло в них немного жизни. Словно с тяжелейшего перепоя, они с трудом поднимались на дрожащие ноги — их все еще немного пошатывало из стороны в сторону. По туго натянутому пергаменту кожи, и неестественно бледному цвету их лиц, можно было заключить, что отравление не прошло для них даром.

— Тащите кровь драконицы, живее — распоряжался Ганиш.

Растолкав гномов, распростертых на полу, его помощники велели им подтащить к каждому мамонту по одной амфоре с зеленой жидкостью. Из поясных сумок помощников появились длинные стальные иглы, к которым крепили гибкие шланги. Соединив все их переплетения в хитрое устройство, маги устроили нечто вроде исполинских капельниц.