— Слышал-слышал, — степенно кивнув, ответил Вовка. — Только ты, видать, забыл, как сам в прошлом году в больничке валялся. Как перевязки дядька Сергей делает. Как бинты присохшие отдирает…
— Брр! — передернул плечами Славка. — Точно, забыл! Не хочу больше к нему в руки попадать!
— Как тут вообще? — поинтересовался Путилов. — А то ведь, как вас на полигон вывезли, так ко мне никто и не заходил.
— Да как обычно, — пожал печами Вахромеев.
— А у нас по-другому и не бывает, — согласился с приятелем Петька. — Хотя нет, было тут одно происшествие…
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Вовка, соскучившийся по общению.
— Есть у нас один фрукт — Боря Ромашин… Пока ты в лазарете лежал, его к нам из восьмого взвода перевели. Ах да, ты ж не знаешь — разукомлектовали половину взводов — теперь их всего шесть осталось.
— Еще бы, — хмыкнул Вовка, — вспомни, сколько нас год назад было и сколько сейчас? Так что не так с этим Ромашиным оказалось?
— Да этот урод задумал от кросса отмазаться, да и вообще… Напихал себе в сапоги какой-то хрени — ноги до крови стер. Не могу бежать, говорит. Не знаю, как Сандлер его выкупил, но вместо того, чтобы отправить Ромашина в казарму, он заставил нас на закорках его всю дистанцию тащить! Представляешь, какая сука?
— Кто, Сандлер? — спросил Вовка.
— Не — Ромашин. Мы ему в тот же день темную устроили.
— И что, ходить-то он после этого может?
— Хе, ходить, — летает не хуже реактивного самолета! Даже про мозоли не вспоминает! Лицо, правда, немного распухло и посинело, а так в норму пацан пришел.
— А что Сандлер? — поинтересовался Вовка.
— А ничего: посмотрел так, с прищуром, и ни слова не сказал. Даже не заикнулся. Отличным мужиком оказался, даром что немец.
— Да, действительно, повезло нашему взводу, — согласился с другом Вовка. — А теперь расскажи поподробнее, что вы на полигоне вытворяли…