— Тогда я согласна. — Лу-у помолчала. — Я постараюсь понять, зачем прилетит сын неба. А вот зачем к тебе может прийти хур, я понять не могу.

— О ком ты говоришь?

— О том, кто хотел тебя убить. Кому я швырнула камень в голову.

— Ты его видела?

— Кыр его видел.

Так вот чья нога мелькнула под кустами! Так вот отчего дёрнулась ветка на другой стороне поляны!.. И вот отчего хмурым был Тор, когда я впервые угощал его сладким чаем!..

Значит, они допускают, что я способен на предательство? Может, потому и чай показался вождю не таким уж сладким?

— Хур приходил просить о мире.

— И ты ему поверил? Его надо было убить!

— Он пришёл без оружия. Нельзя убивать того, кто пришёл к тебе без оружия просить мира. Тогда мира не будет, а будет одна война. Но купам нужен мир. И ту-пу, и айкупам тоже нужен мир.

— Он всем обещал мир? — Лу-у недоверчиво усмехнулась.

— Всем.

— А что ты ему обещал?

Вот тут я замялся. Нельзя признаться ей, что я согласился на похищение неведомых женщин из неведомых племён. Нормы земной дипломатии безусловно чужды этой неиспорченной душе. Она, по-моему, никогда не поймёт и не примет такую цену собственной безопасности и безопасности своего племени. Её чувство справедливости будет оскорблено. У неё оно — абсолютное. У нас — давным-давно искажённое исторической неизбежностью бесчисленных и жестоких компромиссов. Сейчас ей ничего не объяснишь. Сейчас её можно только успокоить, по сути — обмануть. Как это ни печально…

— Я обещал хурам новые хижины. Тёплые и чистые.

— Такие же, как эта? — Лу-у плавно провела рукой по кругу, обозначая нашу пока ещё просторную геологическую палатку.

— Лучше этой. Сыны неба начинают делать хижины теплее и прочнее этой.

— Зачем же ты отдаёшь врагам то, чего у тебя самого нет?

— Чтобы был мир. Ничего нет дороже мира. Будет мир — всё у нас появится. Всем хватит новых хижин. И нам с тобой.

— Хуры не уйдут из пещер в ваши хижины.