Натан за время их отсутствия успел рассказать, как ещё школьницей, на каникулах, Неяку избавила от мошки целый посёлок в Гыдоямской тундре. Чисто биологическими методами, безо всяких силовых полей… К сожалению, после её возвращения в Салехард та «дыра» в тундре затянулась, как затягиваются озоновые «дыры» в земной атмосфере… Но след её сказался на судьбе самой Неяку. Не попасть ей иначе в «Малахит» …

— Ты полагаешь, ей в этом повезло? — усомнился я.

— Она считает, что повезло, — спокойно ответил Натан. — Хоть и не все так считают. Это я знаю…

Не решился я спросить его, что думает он о своём собственном «везении». А он об этом не сказал. Но подумалось вдруг, что вообще никто из прилетевших на первых двух кораблях не называл при мне свой выбор ошибкой, не жалел о том, что прилетел сюда. Разговоры такие шли только среди тех, кто прилетел на нашем, третьем звездолёте.

Пойму ли я когда-нибудь, в чём тут дело?

Когда вернулись Лу-у и Неяку, я напомнил Натану о его «семейном предании».

— Хочешь намотать на ус? — Он усмехнулся.

— Всюду ищу: что бы намотать! — отозвался я. — С учителями психологии из «Малахита» отсюда не посоветуешься…

— Ну, ладно… — Натан кивнул. — Тоже моя пра-пра-прабабка видела… Похоже, была современницей Неечкиной… Отыскали в северной Сахаре далёкий затерянный в песках оазис, где полудикие люди говорили на чистейшем древнееврейском языке. Абсолютно неиспорченный тысячелетиями иврит!.. Израиль ещё только восстанавливался после двух тысячелетий небытия. Проблема языка была очень острой. Из разных стран стекались в Палестину люди, говорящие на разных языках и не знакомые со своим древним. А он уже стал государственным… И, понятно, люди, не знающие другого языка, кроме иврита, были почти на вес золота. Предложили обитателям затерянного оазиса перебраться в Израиль. Они согласились. Они считали себя потомками семьи, которая по каким-то забытым причинам откололась от народа, изгнанного со своей родины. И, если можно туда вернуться, то почему бы и нет? — Натан пожал плечами, развёл руки в стороны. — Посадили первых стариков в автобусы, привезли в ближний аэропорт, погрузили в «Боинг». А когда стюардесса объявила: «Мы пересекли границу Израиля», — старички быстренько разожгли в проходе самолёта костёр. Хорошо, стюардессы не растерялись — так же быстро загасили его огнетушителями… Потом старичков спросили: «Зачем костёр?» — «По заветам предков! — гордо ответили они. — Вернулся на родину — разожги костёр!» От одной из этих стюардесс и пошёл мой род… — Натан помолчал немного, как бы давая нам возможность переключиться на более серьёзный тон, и закончил: — Язык-то там был один, а вот психология… Я согласен с Неечкой: если мы не научимся учитывать психологию того племени, они такие костры нам разожгут!..