Андреа сидел на капоте «Мерседеса» и курил. Пять минут назад, вдоволь насытившись любимой девушкой, он как ни в чем ни бывало надел брюки, заправил ремень, и достав из пиджака сигары, закурил. А Анджелла заперлась в машине, оттуда доносились только всхлипывания, да сдавленные рыдания. Андреа ненавидел себя за то, что сделал. Он был готов упасть к ее ногам и молить о прощении.

«Если она пожелает — стану ее личной половой тряпкой, пускай ноги об меня вытирает; я этого вполне заслужил» — подумал Андреа.

Щелкнула водительская дверца и из автомобиля вылезла Анджелла.

— Анджи! — воскликнул Андреа, бросился к ней.

Девушка испуганно отпрянула.

— Анджи… — Андреа упал перед ней на колени, обнял ее обтянутые черным винилом ноги. — Прости меня, пожалуйста!

— Андреа, милый… — Анджелла опустилась на корточки, коснулась ладонью его щеки. — Андреа, вставай.

Она взяла его за руку, потянула вверх. Они поднялись.

— Глупыш, — улыбнулась Анджелла. — Я ведь так люблю тебя.

— И я тебя люблю, — сказал Андреа. — В какое же чудовище я превратился…

Он закрыл лицо ладонями.

— Ты не виноват, — Анджелла обхватила его шею руками, прижалась щекой к его щеке. — Это я тебя спровоцировала. И должна признаться, мне очень понравилось то, что ты со мною сделал…

Она заглянула ему в глаза, и Андреа поежился, как от холода — ему показалось, будто радужная оболочка глаз девушки сверкнула зелеными искрами.

— Вижу, ты идешь к женщине, Заратустра? Не забудь плетку![7] — нараспев процитировала Анджелла.

День 15-ый

9:00

Виктор открыл глаза и тотчас пожалел об этом — солнечный свет ножом резанул по зрачкам; достал своим безжалостным ярким холодным лезвием до самого мозга.

— Бля, да что же вчера было? — простонал Крозье в голос.

— Нажрались мы с тобой, Витя! — вторил ему жалобно Брант.

Крозье повернулся на бок и увидел, что лежит он на кровати в своей комнате, в изрядно помятом костюме. Брант лежал рядом, на кушетке. У него все-таки хватило сил перед сном стащить с себя все, кроме брюк, в которых он запутался, и так и уснул.