— Нет. Все в порядке. Еще… вопросы… есть? — с натугой спросил Селим-бей.

Спрашивал естественно Иван, но Селим в это время яростно атаковал его оборону, вытесняя с занимаемых позиций.

— Все… граф… нет времени… пока… — рявкнул Селим и грохнул трубку об пол с такой силой, что та разлетелась вдребезги.

Иван тотчас же вернулся в собственное сознание, а Селим-бей с изумлением рассматривал осколки бешено дорогого аппарата, разбитого им по странной прихоти.

— Так-так, интересно получается, — с озабоченностью в голосе пробормотал Меньшиков. — Наш пострел везде успел, — он пожевал губами и быстро набрал следующий номер.

— Царя живо! Наплевать, что спит, разбудите и трубку в руки дайте!

Иван не стал дергаться, царь не маленький, сам разберется, что ответить. Он уже пытался царствовать, и ничего хорошего из того не вышло. Авось у царя извилин поболе, чем у простого пилота, выкрутится.

— Долго спишь, царь, враг у порога, а ты дрыхнуть изволишь! — раздраженно кричал Меньшиков в трубку. — Чего звоню? Странный ты в последнее время, со здоровьем все в порядке, на голову не жалуешься? А ты не думай, ты просто скажи как есть. Все в порядке? Удивительно, в твои-то года и все в порядке, рад за тебя, — граф чертыхнулся и прервал связь.

— Понимаешь, какой фокус получается? — спросил Меньшиков, обращаясь к Ивану. — В двух случаях из трех ты контролировал собеседника, можешь не отвечать, это столь явно, что не заметить просто невозможно. Из этого факта следует, что ты, солдат, обладаешь интересной способностью вторгаться в чужое сознание и подчинять себе его.

— Брехня, — отмахнулся Иван, стараясь увернуться от пронизывающего взгляда Меньшикова. — Почудилось! Наговариваете, Ваше сиятельство, на простого солдата, чужую вину на безвинного свалить пытаетесь, — он старался говорить спокойным уверенным тоном, но давалось ему это с большим трудом.

Куда там сохранять спокойствие, когда граф на борзых конях вдогон несется и уже в спину дышит, все по полочкам раскладывает, словно сам там был и свечку держал.

— Из этого следует интересный вывод, — продолжил граф, пропустив мимо ушей слова Ивана, — что способности эти могут отечеству как пользу принести, так и вред. Все зависит от того, кто направлять будет, ведь в таком деле без советчика трудно. В твоем случае так просто невозможно. Придется, солдат, послужить отечеству, а иначе сам понимаешь, что будет.

— Не боишься, что и тебя самого также вот, как этих под себя подомну? — с угрозой спросил Иван, глядя прямо в глаза графу.

Какой смысл ваньку валять, когда и так все про тебя доподлинно известно и никто не требует уже ни доказательств ни фактов. Суд вынес решение и приговор обжалованию не подлежит. Это тебе не царь с его придурошными размышлениями, тут чувствуется твердая рука, железная воля. Пойдешь супротив, перемелет, как жернова зернышко малое. Не боится, зыркает как волк на овцу, гад.