— Чьей империи, граф? — прищурив глаза, спросил дворецкий.

— Нашей империи, российской, полковник. Твои выводы ошибочны, давай переговорим спокойно. Можешь этих всех куда-то спрятать, а мы с тобой…

— Нет уж, говорите при них. Если секреты окажутся для них неприемлемыми, они умрут на месте. Если слова окажутся неубедительными, вы все умрете на месте.

— Я-то тут при чем? — заорал Иван.

— А за компанию, — ухмыльнулся дворецкий. — С графом Меньшиковым компанию водил? Водил! Значит, тоже враг.

— Да он меня убить хотел, скажите ему Ваше сиятельство! Вам все едино помирать, а я не хочу за ваши дела страдать.

— Стыдно, лейтенант, только что награду из рук самого царя за храбрость получил, стыдно, — пожурил дворецкий.

— А чего стыдиться, — заныл Иван, размазывая слезы по щекам кулаком. — Помирать-то не хочется. Дяденька, не убивайте меня, я хороший, — завыл Иван в голос и бухнулся на колени.

Дворецкий от возмущения сплюнул, поморщился, отвернулся на мгновение, пряча гримасу отвращения к недавнему герою космоса. Этого-то мгновения Ивану и надо было — дернул со всей дури ковровую дорожку, на которой дворецкий стоял, взмахнул тот руками и рухнул как подкошенный. Былая выучка почти спасла полковника Романова, крутанулся он всем телом, стараясь как кошка в полете на ноги сызнова встать. Да некстати стульчик дубовый под голову подвернулся, ударился об него дворецкий виском и упал бездыханный, выпустив бластер из рук.

Иван рванулся было к оружию, да споткнулся, потому как граф Меньшиков подножку ему успел подставить и сам, перепрыгнув через упавшего пилота, к тому бластеру кувыркнулся. Красиво кувыркнулся, одним махом — вот он в воздухе летит, а тут уже с бластером стоит.

— Никому не двигаться, — голос у графа хриплый, но решительный. — Стоим, где стоим, глупостей не делаем. Тебя, пилот, это тоже касается. Вставай, хватит комедию ломать.

Иван нехотя встал, пренебрежительно глядя на грозное оружие, отряхнулся и поправил форму. Сплюнул перед собой гордо и встал вольно, скрестив руки на груди. Все одно помирать, так чего тут руки задирать, да всякие глупости придумывать.

— Я собрал вас здесь, господа, — начал Меньшиков менторским тоном, — чтобы сообщить пренеприятнейшее известие. — Власть временно переходит в мои руки.

Граф Вельде покосился на царя, царь недоуменно пожал плечами, продолжая внимательно слушать Меньшикова.

— Все дело в том, господа, что странности, отмеченные полковником, не ускользнули и от моего взгляда, — Меньшиков говорил, глядя в упор на царя. — Вы, Ваше Величество, чрезвычайно изменились со вчерашнего вечера. На мой взгляд это следствие пагубного воздействия гашиша и алкоголя.