Конан резко развернулся и увидел, что девушка стоит немного поодаль, глядя на него расширенными от ужаса глазами, и на губах ее больше не играет насмешливая улыбка. Он издал яростный вопль, и красные брызги веером полетели с его меча, когда он в порыве дикой страсти потряс им.

– Зови остальных своих братьев! – заорал он. – Я отдам их сердца волкам! А ты не уйдешь от меня…

Вскрикнув от страха, девушка повернулась и побежала. Она уже не смеялась и не дразнила его, оглядываясь. Хотя Конан напрягал все силы и в висках у него пульсировала боль, а снег перед глазами казался красным, она постепенно удалялась от него в колдовском сиянии небес, пока не превратилась в фигурку размером с ребенка, потом в танцующее белое пламя на снегу и, наконец, в размытое дрожание воздуха на горизонте. Но, стиснув зубы, так что из десен выступила кровь, киммериец упрямо шел дальше, пока не увидел, как дрожащая точка превращается сначала в белое пламя, потом – в детскую фигурку, и вот их разделяет уже не более ста футов. Медленно, шаг за шагом, это расстояние сокращалось.

Теперь она бежала из последних сил, и ее золотые кудри волной плескались у нее за плечами; он слышал ее прерывистое дыхание и увидел страх в ее глазах, когда она оглянулась назад. Мрачное упорство варвара сослужило ему хорошую службу. Ее мелькающие белые ноги двигались все медленнее, и она уже пошатывалась на бегу. В неукротимой душе Конана вспыхнуло пламя ада, которое она раздувала своими насмешками. Издав нечеловеческий рык, он настиг ее в тот самый миг, когда она испустила полузадушенный крик и выставила руки, чтобы оттолкнуть его.

Его меч упал в снег, когда он прижал ее к себе. Она выгнулась и отчаянно забилась в его стальных объятиях. Растрепавшиеся золотистые кудри закрыли ему лицо, ослепив своим сиянием; стройное тело, извивающееся в его кольчужных рукавицах, буквально свело Конана с ума. Его сильные пальцы глубоко впились в ее гладкую кожу, холодную как лед. Он как будто обнимал женщину не из плоти и крови, а высеченную из цельного куска льда. Она отчаянно мотала своей золотоволосой головкой из стороны в сторону, пытаясь увернуться от его яростных поцелуев, которые обжигали ей губы.

– Ты холодна, как вечный снег, – в горячке бормотал он. – Но я согрею тебя теплом своей крови…

Вскрикнув и отчаянно рванувшись, девушка выскользнула из его объятий, оставив у него в руках свое невесомое прозрачное одеяние. Отскочив назад, она в страхе уставилась на него. Ее золотистые кудри пребывали в полном беспорядке, белая грудь вздымалась, а в прекрасных глазах застыл ужас. На мгновение он замер, загипнотизированный ее пленительной красотой, а она, обнаженная, стояла перед ним на снегу.