Наверное, равнодушно решила Ливия, по этому коридору сейчас пройдет какая-нибудь важная чернокожая персона, судя по тому, как взорвались резким рокотом и воем барабаны и дудки. И пока она смотрела, персона эта действительно появилась.

Колонна воинов, марширующих по трое в ряд, приблизилась к трону из слоновой кости, и их колышущиеся головные уборы из перьев и сверкающие наконечники копий резко контрастировали с беснующейся толпой вокруг, одетой кто во что горазд. Во главе лоснящихся черных копьеносцев вышагивала фигура, при виде которой Ливия вздрогнула. Сердце замерло у нее в груди, а потом заколотилось о ребра, подкатывая к горлу и не давая дышать. На сумеречном темном фоне силуэт этого мужчины выделялся с поразительной четкостью. Как и на его приближенных, на нем была лишь набедренная повязка из шкуры леопарда и головной убор с плюмажем из перьев, но при этом он был белым.

Он подошел к трону из слоновой кости. В его манере не было ничего от подданного или просителя, и когда он остановился перед приземистой расплывшейся фигурой, толпа притихла. Ливия кожей ощутила напряжение, хотя и не догадывалась, что оно предвещает. Еще мгновение Баджух сидел неподвижно, вытянув вперед короткую шею, еще сильнее напоминая большую жабу; потом, словно немигающий взгляд пришельца согнал его с трона, он встал, нелепо покачивая наголо бритой головой.

В то же мгновение напряжение рассеялось. Сгрудившиеся вокруг деревенские жители разразились приветственными воплями, и по команде своего предводителя его воины воздели копья в воздух и проревели здравицу в честь короля Баджуха. Кем бы ни был этот белый мужчина, поняла Ливия, он действительно пользовался властью и уважением в этих диких краях, раз сам Баджух Бакала поднялся на ноги, чтобы поприветствовать его. А власть означала военный престиж – насилие было единственным, что признавали эти свирепые первобытные народы.

Ливия не отрывалась от щели в стене хижины, наблюдая за незнакомцем. Его воины смешались с бакала, танцуя, празднуя и поглощая пиво. Сам же он вместе с несколькими своими вождями сидел с Баджухом и его приближенными на циновках, скрестив ноги, жадно поглощая угощение и обильно запивая его пивом. Она видела, как он наравне с остальными запускал руки в горшки с едой, видела, как он припал к сосуду, из которого пил и сам Баджух. Но при этом она заметила и то, что с ним обращались с поистине королевскими почестями. Поскольку трона у него не было, Баджух отказался от своего и опустился на циновку рядом с гостем. Когда принесли новый бочонок с пивом, король бакала едва пригубил его, прежде чем передать белому мужчине. Власть! Вся эта церемониальная вежливость свидетельствовала об одном – силе, власти и престиже, которыми тот обладал. Ливия задрожала от возбуждения, когда в голове ее забрезжила безумная идея.