Ксинем нахмурился, как будто разделял озабоченность Ахкеймиона.

— Нет. За неблагочестие.

— Да ты шутишь! Пройас высек своего родича за неблагочестие? Насколько же далеко зашел его фанатизм, Ксин?

— Чересчур далеко, — ответил Ксинем быстро, словно ему было стыдно за своего владыку. — Но лишь ненадолго. Я очень сильно разочаровался в нем, Акка. У меня сердце болит оттого, что богоподобный отрок, которого мы с тобой воспитывали, вырос человеком, склонным к подобным… крайностям.

Да, Пройас был богоподобным отроком. За те четыре года, что Ахкеймион провел при дворе в Аокниссе, столице Конрии, в качестве наставника принца, он успел искренне полюбить мальчика — даже сильнее, чем его легендарную мать. Приятные воспоминания. Прогулки по залитым солнцем залам и тенистым садовым тропинкам, беседы об истории, о логике, математике, ответы на неиссякающий водопад вопросов…

— Наставник Ахкеймион! А куда девались все эти драконы?

— Драконы внутри нас, юный Пройас. И внутри вас тоже.

Нахмуренный лоб. Разочарованно стиснутые руки. Еще один уклончивый ответ наставника…

— Ну, а в мире еще есть драконы, наставник Ахкеймион?

— Но ведь вы есть в мире, Пройас, разве нет?

Ксинем в то время был при Пройасе учителем фехтования, и именно во время своих периодических стычек из-за его воспитания они научились уважать друг друга. Как сильно ни любил Ахкеймион своего ученика, Ксинем, воспитывавший в себе преданность, с которой ему придется служить принцу, когда тот станет королем, любил Пройаса гораздо сильнее. Настолько сильно, что, когда Ксинем заметил в ученике силу наставника, он пригласил Ахкеймиона к себе на виллу у Менеанорского моря.

— Ты сделал отрока мудрым, — сказал Ксинем, пытаясь объяснить свое из ряда вон выходящее приглашение. Люди из касты знати очень редко привечали колдунов.

— А ты сделал его опасным, — ответил Ахкеймион.

И где-то в смехе, последовавшем за этим разговором, и зародилась их дружба.

— Он превратился в фанатика, но лишь ненадолго? — переспросил теперь Ахкеймион. — Означает ли это, что он одумался?

Ксинем поморщился, рассеянно почесал крыло носа.

— Отчасти. Священная война и знакомство с Майтанетом вновь воспламенили его пыл, но теперь он стал мудрее. Терпеливее. Терпимее к слабостям.

— Видимо, твои уроки подействовали. Что ты с ним сделал?

— Отлупил до крови.

Ахкеймион расхохотался.