В его тоне было нечто, что заставило Ахкеймиона насторожиться и поднять голову.

— Почему это?

— Ты же слышал о недавней катастрофе.

— Какой катастрофе?

— Священное воинство простецов разбито наголову.

— Как?!

Ахкеймион слышал разговоры о Священном воинстве простецов еще до своего отъезда из Сумны. Несколько недель тому назад, до прихода основных сил, некоторые знатные владыки из Галеота, Конрии и Верхнего Айнона приняли решение отправиться против язычников сами по себе. «Воинством простецов» их войско прозвали оттого, что за ними увязались полчища всякого сброда, не имевшего начальников. Ахкеймиону даже в голову не пришло поинтересоваться, как у них дела. «Началось! Начало кровопролитию положено».

— На равнине Менгедда, — продолжал Ксинем. — Языческий сапатишах, Скаур, прислал императору залитые смолой головы Тарщилки, Кумреццера и Кальмемуниса в знак предупреждения.

— Кальмемуниса? Ты имеешь в виду кузена Пройаса?

— Надменного, твердолобого идиота! Я умолял его подождать, Акка. Я уговаривал его, я орал на него, я даже заискивал перед ним — унижался как последний идиот! — но этот пес ничего не желал слушать.

Ахкеймиону один раз довелось встретиться с Кальмемунисом при дворе отца Пройаса. Возмутительное самомнение в сочетании с тупостью — Ахкеймиона от него просто корчило.

— А как ты думаешь, отчего он поторопился выступить в поход — ну, если не считать того, что его побудил к тому сам Господь?

— Потому что знал, что, когда явится Пройас, он будет у принца не более чем карманной собачонкой. Он ведь так и не простил Пройасу того случая при Паремти.

— Битвы при Паремти? А что там такого случилось?

— А ты что, не знаешь? А я и забыл, как давно мы с тобой не виделись, дружище! У меня немало сплетен, которыми следует поделиться с тобой.

— Как-нибудь потом, — ответил Ахкеймион. — А сейчас расскажи, что случилось при Паремти.

— Пройас велел высечь Кальмемуниса.

— Высечь?!

Это сильно озаботило Ахкеймиона. Неужели его бывший ученик настолько переменился?

— За трусость?