— Но наше сердце — сердце айнрити, — резко ответил Конфас. — Оно и так уже известно.

— Да уж, известно! — яростно заметил Саубон. — Оно только и мечтает, как бы отнять Священную войну у Бога и сделать ее своей собственностью!

— Нет! — выпалил Конфас. — Мое сердце стремится спасти Священную войну для Бога. Спасти ее от этого мерзейшего пса, а вас — от вашего неразумия. Скюльвенды — это чума!

— Как и Багряные Шпили? — отпарировал Саубон, надвигаясь на Конфаса. — Может, и от них еще прикажешь отказаться?

— Багряные Шпили — другое дело! — отрезал Конфас. — Багряные Шпили Людям Бивня необходимы… Без них нас погубят кишаурим.

Саубон остановился в нескольких шагах от главнокомандующего. Он выглядел поджарым и хищным, точно волк.

— Этот скюльвенд айнрити тоже необходим. Ты ведь сам это сказал, Конфас. Нам нужно спасение от нашего неразумия на поле битвы.

— Это сказал тебе не я, глупец! Это сказали Кальмемунис и твой родич Тарщилка, погибшие на равнине Менгедда.

— Кальмемунис! — презрительно бросил Саубон. — Тарщилка! Сброд, потащившийся на войну в сопровождении сброда!

— Скажи мне, Конфас, — вмешался Пройас, — разве не было заранее ясно, что Кальмемунис обречен? А если так, зачем же император снабдил его провизией?

— Это все к делу не относится! — вскричал Конфас.

«Он лжет, — понял Келлхус. — Они знали, что Священное воинство простецов будет разгромлено. Они хотели, чтобы оно было разгромлено…» И внезапно Келлхус осознал, что исход этого спора на самом деле чрезвычайно важен для его миссии. Икуреи пожертвовали целым войском ради того, чтобы взять Священную войну в свои руки. Какую еще катастрофу они подстроят, обнаружив, что дело не выгорело?

— Весь вопрос в том, — с жаром продолжал Конфас, — можно ли положиться на скюльвенда, который собирается вести вас против кианцев!

— Нет, вопрос отнюдь не в этом, — возразил Пройас. — Вопрос в том, кому мы можем доверять больше, скюльвенду или тебе.

— Да как вообще можно задаваться подобным вопросом! — возопил Конфас. — Доверять скюльвенду больше, чем мне? Да вы совсем с ума сошли!

И он хрипло расхохотался.

— С ума сошли не мы, Конфас, — проскрежетал Саубон, — а ты и твой дядюшка. Если бы не ваши сраные предсказания грядущих катастроф да не ваш трижды проклятый договор, обо всем этом речи бы вообще не было!

— Но ведь вы идете отвоевывать нашу землю! Каждая равнина, каждый холмик на ней орошены кровью наших предков! И вы отказываете нам в том, что принадлежит нам по праву?

— Эта земля — Божья земля, Икурей, — отрезал Пройас. — Это родина Последнего Пророка. Или ты ставишь жалкие анналы нансурцев выше Трактата? Выше нашего Господа, Айнри Сейена?