Ну и что теперь? Обезвредить бомбу, допустим… Правда, нет гарантии, что в других двигателях — в одном или в нескольких — не установлены аналогичные конструкции… Предусмотрительные люди обычно дублируют в важных случаях системы, у которых имеется хоть малейшая вероятность отказа.

Проверить нет возможности, вскрыть корпуса нечем… Да и что даст эта проверка ему лично? Ничего не даст… Вариантов дальнейшей судьбы немного, всего два, — но даже между ними выбор сделает не он, а Барби.

Либо она, потратив энное число времени и сил, доберётся до него — и пристрелит, как пристрелила уже по меньшей мере троих. Не такая уж невиданная техническая проблема — прорезать три отверстия в переборках или в люках с расправленными замками, вполне по плечу нашей куколке.

Либо, что гораздо вероятнее, Барби не станет спешить, дождётся, пока он тут сдохнет сам… Система регенерации воздуха в отсеке автономная, задохнуться Игорю не грозит. Тем хуже — подыхать придётся от голода и жажды, долго и мучительно… А затем Барби, выждав надлежащее время, всё-таки придёт сюда — чтобы положить рядом со скорченным телом пистолет с оставшимися зарядами. Должен же быть кто-то ответственен за трупы на борту? Сколько живых останется к тому времени на «Немезиде»? Никого, кроме Барби, наверное…

Ему, Игорю, достанется жутковатая посмертная слава маньяка и группового убийцы… А ей — репутация чудом спасшейся жертвы. И ведь поверят, поверят ей, никуда не денутся! Улыбнётся своей улыбочкой, захлопает ресницами-опахалами, — и поверят… Хотя нет, очень уж подозрительно, наверное, чудом спасшихся будет всё же двое или трое… Какая разница, ему билет со словом «жизнь» в этой лотерее всё равно не выпадет…

И даже бомбу не взорвать, избежав мучительной смерти и испортив куколке всю игру. Нечем. Ни спичек, ни зажигалки, никакого иного источника тепла… Некоторое время Игорь возился с резаком, пытаясь выжать, воспламенить хоть какие-то остатки газа… Не то чтобы он собирался тут же поднести горелку к термодатчику, но… Но появлялся хоть какой-то призрак выбора… Шанс уйти самому, когда станет совсем плохо…

Впустую. Искра проскакивала в форсунке, и всё.

Нет у вас выбора, Игорь Антонович. Сидите и ждите смерти.

Он прекратил что-либо делать, расслабился, повиснув в невесомости. И стал ждать. Не смерти — какого-нибудь чуда, позволяющего её избежать.

Игорь «Звёздный» Проскуряков. Момент истины

Игорь «Звёздный» Проскуряков. Момент истины

…понял, что стал бессмертным; да! да! именно так! — именно так, идите к дьяволу со своим материализмом, Бог есть, и Он творит чудеса, — иногда и не для всех, но творит, иначе как объяснить, что прошли недели, прошли месяцы, — а Игорь ещё жив?! Он перехитрил смерть, обманул, старуха тоже хитра, она может снять свой балахон и прикинуться девушкой с кукольным личиком, чтобы подкрасться и выхватить из-за спины — нет, не архаичную косу — пистолет, заряженный мини-фугасами; но справиться с ней легко, проще простого, — достаточно УВЕРОВАТЬ: Он есть, Он не оставит тебя, и смерть будет ходить кругами, будет тыкаться, не в силах войти в защитный магический круг… Муки голода и жажды давно исчезли, может, месяц назад, может, два или три, время потеряло какое-либо значение с тех пор, как Игорь понял: он не умрёт, он выживет; и исчезла дикая скука, терзавшая в первые недели добровольного заключения — теперь он был не один, теперь к нему приходили гости, чаще всего отец, в том самом костюме, в котором его похоронили на Южном, но отчего-то с очень молодым лицом, на вид не старше Игоря; приходил, и они говорили часами, они спорили до хрипоты — отец убеждал, настаивал, звал за собой: шагни, возьми меня за руку и шагни — туда, за наружную обшивку, шагни в новый мир и пойми, как он прекрасен; нет, папа, отвечал Игорь, ты хотел, чтобы я полетел к звёздам — и я полетел, но тебя обманули, папа, тебе дурили голову с детства: звёзд нет, звёзды давно мертвы, последних расстреляла Барби из большого пистолета, и там, снаружи, не новый мир — там только смерть и ничего больше, ты мёртв и просто этого не знаешь; отец сердился, отец настаивал, потом уходил, чтобы снова вернуться и продолжить растянувшийся на месяцы спор…