– А ты сам, Акка? – спросила Эсменет, и ее голос звучал сердито. – Ведь ты так же легко отдал ему свой Гнозис, как я – свое лоно.

Почему она не может просто ненавидеть его, этого грязного сломленного колдуна? Все было бы намного проще.

Ахкеймион закашлялся.

– Да… да, я это сделал…

– Тогда скажи мне вот что, святой наставник. Почему адепт Завета согласился на это немыслимое дело?

– Потому что Второй Апокалипсис… приближается…

– Весь мир на кону, а ты жалуешься, что Келлхус использует всех как оружие? Акка, ты должен радоваться…

– Я не говорил, что он не Предвестник! Он даже может быть пророком, судя по всему…

– Тогда о чем ты говорил, Акка? Ты сам понимаешь?

По ее щекам скатились две слезы.

– О том, что он украл тебя у меня! Украл!

– Спер твой кошелек, да? Забавно, поскольку я чувствую себя скорее дерьмом, чем золотом.

– Это не так.

– Неужели? Да, ты любишь меня, Акка, но я всегда была лишь…

– Но ты не думаешь!.. Ты видишь только свою любовь к нему. И не думаешь о том, что он видит в тебе!

Момент немого ужаса.

– Он солгал! Скюльвенд солгал тебе! Я нансурка. Я знаю…

– Скажи мне, Эсми! Скажи мне, что он видит!

Она вздрогнула. Откуда эта дрожь? Земля под ее коленями казалась твердой как камень.