— А-а-а! — торжествовал и бесновался колизей.

И началось!

И понеслась!

Две группы людей сошлись в рукопашной и смешались в одну кучу. Борис на некоторое время потерял из виду тех, кто больше других жаждал его смерти.

Первыми сбили с ног и смяли безоружных. Те пытались отмахиваться в меру своих сил, но кулаки в такой ситуации — плохое подспорье. Даже для опытного бойца.

Зрители возбуждённо орали в тысячи глоток. Трибуны шевелились и колыхались будто живые. Кратер рокотал. Вулкан бурлил и пробуждался. И вот…

Первая кровь! Фонтаном!

Перерезали глотку Щербе… Заточенная сталь ударила над самым нагрудником.

Извержение… Вулкан колизея изверг единый многоголосый вопль, похожий на взрыв. Такой силы и громкости, какую и вообразить трудно. Эхо устремилось вверх, к ясному безоблачному небу.

Искололи и изрубили ещё одного беднягу.

И — новая волна нечеловеческого рёва. Новые крики. Колизей не умолкал ни на миг. Публика не жалела глоток.

Переломали кости третьему.

Исступление битвы захлестнуло всех — и бойцов, и зрителей.

Борису показалось, что он очутился в самом центре месиловки. Вокруг стало тесно, жарко и мокро. В нос бил острый запах пота и свежей крови.

Дрались зверски. Яростно орудуя непривычным оружием ушедших веков. Дрались без правил и без хитрых приёмов. Просто били. Сильно, часто. Просто забивали друг друга насмерть. Металл звякал о пластиковую защиту. Хрустели кости. Чавкало мясо. Хлестала кровь.

Борис отбил выпад изогнутого клинка — мощный, но неловкий. Кто бы там учил современных гладиаторов искусству сабельного боя! Сам ударил наотмашь…

Палица хрястко впечаталась в чьё-то лицо под сбившейся набок пластиковой каской.

Противник упал.

И — ещё удар.

И падает кто-то ещё. И ещё…