— Они направили нам отчёт Редфорда, соболезнования по поводу несчастья с группой полковника Кобыша и расписание своего визита к нам. Они рассчитывают на полное взаимное доверие, конструктивность переговоров о двухсторонней деятельности и предоставление полной информации по нашим разработкам.

— Неплохие аппетиты, — Солдат вздохнул. — Но мы вынуждены принять их условия. Иначе нечего говорить ни о каких совместных операциях. Единственное табу — «Прима». По институту тоже выдавать только дозированные сведения. Контролировать буду сам. И ещё. Свози-ка делегацию в «Долину-два». Пусть полюбуются. И убедятся, что зря потратили деньги на спутниковое наблюдение. Всё запомнил?

— Так точно.

— Я сейчас отлучусь часа на два, на меня никого не переключать. Работай сам.

— Есть. Разрешите идти.

— Вот теперь иди, — Медведев проводил заместителя взглядом и, когда закрылась дверь, грузно привалился к столу и так сидел некоторое время, постукивая пальцами по лежавшей перед ним папке. Невесёлые мысли одолевали его. О том, что быстрый широкоохватный поиск ничего не дал, что если уж затаившиеся испытатели способны были предвидеть взрыв, то наверняка знают и об его инициаторе, что все его потуги получить такой же результат, как у протеже Монаха, пока разрешились неприятным фиаско. Выходит, тихарило Аристарх всё-таки знает некие вещи, неведомые ему, Солдату. Если ему намекнуть об этом, будет ли он откровенен? Не факт. Их дорожки несколько разошлись, да и последняя беседа у Тимофеича была не очень приятна. Монах вполне мог прийти к выводу, что он его подставляет. Собственно, так и происходило. И теперь надо как-то отыгрывать ситуацию назад. Плести мягкую подстилку. Ему очень нужна дополнительная информация.

Медведев покосился на телефон. Как ни хотел он обойтись без Батюшкина, ничего не вышло. Что ж, видно, всё-таки придётся идти на поклон. Ладно, не впервой. Он снял трубку и набрал номер офиса Монаха. После нескольких гудков на другом конце провода раздался щелчок, и Солдат услышал знакомый спокойный голос:

— Здравствуй, Олег! Тебе не кажется, что мы часто стали пересекаться?

— Не обессудь, крестник, — генерал поморщился. — События понеслись вскачь, и мне требуется твоя помощь.

— Не ты ли их подтолкнул, — Батюшкин не спрашивал, а констатировал. — Хочешь исправить?

— По мере возможности. Нам необходимо встретиться.

— Когда? — удивления в голосе не ощущалось.

— Сейчас.

Длинная пауза, прерываемая только едва слышным дыханием в трубке.

— Хорошо, — согласился Монах. — Приезжай.

* * *

По московским меркам до офиса Аристарха было рукой подать, и Солдат добрался за десять минут. Выйдя из машины, он приказал водителю посматривать по сторонам, открыл тяжёлую дубовую дверь, не торопясь, поднялся по двум пролётам мраморной лестницы, миновал длинный коридор и, наконец, оказался в приёмной помощника президента Батюшкина А.В. Секретарша мило улыбнулась и сообщила, что его уже ждут, кипяток подан, а настроение у шефа среднестатистическое. Медведев вежливо склонил голову и проследовал в кабинет, где бывал не однажды и прекрасно знал, что сейчас увидит. Большие окна с лёгкими портьерами цвета морской волны, несколько удобных кресел, тёмную стеклянную поверхность гостевого столика с замысловатым чайным сервизом, привезённым из Китая (чай Монах всегда готовил сам, неукоснительно следуя древнему церемониалу), китайские же пейзажи, исполненные акварелью на сырой рисовой бумаге, и, наконец, украшение помещения, как полагал Солдат, — сложный компьютерный комплекс с четырьмя большими плоскими мониторами, с трёх сторон окружавший хозяина кабинета. Ходили слухи, что в системных блоках этого чуда техники информации больше, чем во всех вместе взятых правительственных банках данных. Насколько можно верить молве, генерал не знал, но придерживался мнения, что определённая доля истины в этом есть.