— Значит, ты считаешь, что мне не под силу выбрать нужных людей? — спросил он. — Ты у нас — гений, а я — так, погулять вышел…

— Не передёргивай. Просто критерии должны быть не такими, какие предусмотрены в вашем ведомстве. В этом вся суть…

Видимо, Батюшкин хотел сказать ещё что-то, но не успел, потому что в недрах его компьютерного комплекса негромко зажужжал телефон. Аристарх встал, подошёл к терминалу и снял трубку.

— Да… — он переступил с ноги на ногу. — Здравствуйте, Александр Тимофеевич… И я рад вас слышать… Он у меня… Безусловно… Понял. — Монах отключил связь и обернулся к Медведеву. — Поехали, Олег. Президент ждёт нас обоих.

* * *

Ильин смотрел на своих питомцев и никак не мог сообразить, какая кошка могла пробежать между ними. Внешне ничего не изменилось, но чувствовалось некое напряжение в отношениях. Что-то, видимо, произошло. И совсем недавно.

— В чём дело, малыши? — цепкий взгляд главы государства коснулся и того, и другого. — Песочницу не поделили?

Солдат лишь угрюмо зыркнул, а Батюшкин невозмутимо произнёс:

— Есть немного. Не сошлись во мнениях.

— По поводу чего? — немедленно поинтересовался Ильин.

— Тема дискуссии: Сфера и её влияние на человечество, — лаконично сообщил Монах.

— Ну-ка, ну-ка, — президент наклонился над столом, уперев ладони в подлокотники кресла, — с этого места, пожалуйста, поподробнее.

Аристарх согласно кивнул и практически слово в слово передал то, о чём двадцать минут назад говорил Медведеву.

— Если помните, — закончил он, — взрыв в Скалистых горах я просил расценивать как предупреждение.

— Помню, — сказал президент. — И меня очень беспокоит их отношение к структурам власти. Неужели с ними никак нельзя договориться? Пообещать им всемерное содействие, продемонстрировать заинтересованность в их помощи, привлечь к программам социального переустройства общества… к образовательной программе, в конце концов, предназначенной для воспитания новой элиты…

— Не пройдёт, — Монах отрицательно качнул головой. — Поймите, они стали другими людьми. Вы не сможете ввести их в заблуждение. Они читают намерения человека как открытую книгу. Перед ними нельзя прикинуться исправившимся и поменявшим мировоззрение. Они мгновенно уловят фальшь. С ними можно только открыто и откровенно. Вот тогда, если ваши замыслы не противоречат их взглядам, они с удовольствием будут сотрудничать с вами. Только вряд ли им понравится слово «элита», их нельзя увлечь идеями избранности.

— Но ведь они сами, можно сказать, помазанники божьи.

— Они это воспринимают иначе. Просто они оказались способны, благодаря высокому духовному потенциалу, получить от Мироздания то, что и так причиталось им по наследству. Они вышли на новый виток эволюции. В каждом человеке изначально заложены такие же возможности, но, увы, далеко не каждый может их реализовать. Всё дело в уровне развития сознания. Если оно не искажено ложными идеалами и целями, если его ещё не испоганили пропагандой преобладания материальных ценностей над духовными, если в нём нет места насилию и жестокости, и если оно в состоянии прогрессировать, тогда его носитель уходит вперёд. Прочие же остаются. Те, чей склад мышления допускает жертвы ради достижения цели, пусть даже очень благой цели. У них тоже есть шанс, но его надо упорно воплощать, отбрасывая ненужное и следуя за первопроходцами. Любой человек должен знать, что его возможности безграничны, но задавлены неправильной нравственной ориентацией и неумением задействовать свой потенциал.