Прямо от Перинной линии Клюев переместился в подъезд дома на Салтыкова-Щедрина, сотворил роскошный букет роз, торт из «Метрополя» и бутылку шампанского, а потом нажал на пуговку звонка. Когда дверь открылась, и молодая красивая женщина окинула его вопросительным взглядом серых глаз, у Макса запершило в горле, и он неловко кашлянул. А кто бы удержался? Во-первых, мама была моложе сына, в такой ситуации и у более закалённых, чем Клюев, людей мог случиться приступ мигрени, а во-вторых, хозяйка квартиры очень походила на Настю Хлопову, просто одно лицо — сейчас он видел его воочию, а не умозрительно, — и это обстоятельство вызвало некую раздвоенность сознания. — Простите, вам кого? — спросила женщина.

— Здравствуйте, — растерянно улыбаясь, выдавил Клюев. — Вы ведь Елена Фёдоровна? — И протянул цветы.

— Ой, спасибо! — Она удивилась, но букет приняла.

— Меня зовут Максим. — Экс-пилот кое-как справился с волнением. — Я коллега Александра Наумыча. Он уже дома?

— Да вы проходите, — облегчённо вздохнув, сказала мама, видимо, незнакомцы не часто посещали этот дом, оно и понятно, госбезопасность старательно ограничивала контакты Реутова. — Что ж мы на пороге-то разговариваем. Саши ещё нет, он так рано не появляется, но вы можете его подождать.

— А я вас не стесню? — Клюев вдруг ощутил непонятную робость.

— Нет-нет. Тем более что гости у нас бывают нечасто.

Больше Макс колебаться не стал. Он сделал решительный шаг и оказался в уютной прихожей, обставленной с несомненным вкусом и достаточно просторной. Переобулся в мягкие тапочки и последовал за хозяйкой в гостиную. Поставив на журнальный столик торт и шампанское, он с интересом огляделся. Вдоль одной из стен высились книжные шкафы, за стеклянными дверцами которых поблёскивали корешками раритетные издания. Названий Клюев прочесть не смог, но по внешнему виду определил, что книги действительно старые, в основном начала века. У второй стены стоял диван с двумя креслами и напольные часы с боем, у третьей — телевизор на подвижной тумбе. Над телевизором висела картина, изображавшая какой-то пейзаж. Окно, выходившее во двор, прикрывала тюлевая занавесь, обрамлённая портьерами в тон обоям. Ни одной фотографии Макс не увидел. Заметив его любопытство, Елена Фёдоровна как-то виновато улыбнулась и развела руками.

— Саша — большой любитель антикварных изданий, — произнесла она. — Мне кажется, все букинисты города знают его в лицо. Кроме работы книги — его единственное увлечение. Всё это, конечно, здорово, но уж очень много от них пыли. А у нас ребёнок маленький. Вы знаете, у ленинградских детей повышенная склонность к аллергии.