Иногда вечерами он наблюдал, как она снует туда-сюда по дворцу, и удивлялся ее упорству, хотя и считал, что она попусту тратила время. Однажды Рийсу даже пришлось убить стражника, кравшегося за Амитой темными переходами. Правда, он подозревал, что стражник не шпионку в ней заподозрил, а всего лишь намеревался юбку ей задрать. Может, и так; Рийс все равно не собирался подобного допускать. Он оттащил мертвеца на нижний, затопленный уровень и проследил, чтобы тело утонуло.

Присмотр за Амитой был нежеланной обязанностью, тягостной и раздражающей. Однако, когда пришла весть о ее смерти, как же он о ней горевал!

* * *

Сестры Петалина и Фиорентина происходили из семьи, которую боги не благословили рождением сыновей. Отец с малолетства приучил дочерей охотиться, скакать на лошадях за гончими псами, бегать, плавать, владеть мечом, что отнюдь не исключало традиционных девичьих занятий вроде танцев и пения. Уже следующее поколение девушек загнали на передовую умирать тысячами на полях сражений под стенами Города, но в те дни воспитательные приемы их отца рассматривали как безобидное сумасбродство.

Петалина сидела в пиршественном зале императора за столом, буквально скрипевшем под грузом золотой посуды, узорчатых подсвечников и столовых приборов. Здесь были удивительные букеты заморских цветов, украшенных чучелами колибри и ярких рыбок. И это еще не считая целых гор изысканной еды и моря вина. Интересно, что теперь сказал бы о своих дочерях их отец?

Она посмотрела туда, где сидела Фиорентина: та слушала, что ей шептал на ухо ее муж Рафаэл Винцер. Наверное, сестра почувствовала взгляд Петалины: подняла глаза и улыбнулась. От Рафа не укрылся взгляд жены, он тоже повернул голову и приветственно поднял кубок.

– Не желаешь ли еще вот этих маленьких рыбок? – спросил нудный чужеземец, сидевший рядом.

Кажется, он решил, что взгляд Петалины предназначался ему, и предлагал ей корзиночку с сушеными рыбешками, считавшимися в его стране деликатесом. Ну и чудный же народ! Море кругом Закатных островов кишит великолепной живой рыбой, но тамошний люд превыше всего ценит вот эту засушенную, зубы сломаешь, гадость, похожую на соленое дерево.

– Спасибо, не стоит, – глядя ему в глаза, мило улыбнулась Петалина. И добавила извиняющимся тоном: – Что-то сегодня совсем нет аппетита.

Он снисходительно улыбнулся, словно она только что подтвердила общеизвестное мнение: настоящие дамы никогда не едят, по крайней мере прилюдно, и вообще не сознаются, что нуждаются в пище. Петалина улыбнулась, вспомнив, как несколькими часами ранее они с Марцеллом, после очень неслабых любовных баталий, умяли на двоих баранью ножку; она яростно обгладывала кости, а Марцелл смотрел на нее и посмеивался.