За ним влетели Стропа и Вертолетыч.

— А вы что делаете тут?! — Строго спросил командир. — Почему не в Белом Доле?

— Потому что там делать больше нечего, Володь! — Весело ответил за всех Вертолетыч, с удивлением осматривая интерьер кабинета.

— Как нечего? — Подскочил к нему Гаврош. — А как же штурм, как же свары, големы?!

— А так: штурм отбили, в самом его начале, раз и навсегда! На пять баллов сработала чудо-коробочка! Все, мужики, война закончена!

— А поселок как, сильно пострадал?

— Убитых — пятнадцать человек, около десятка раненых, но не серьезно. Разрушений почти нет, все возникшие пожары тут же потушили.

— Кочевников около трети полегло, сразу после вспышки, — продолжил Стропа, — еще треть, если выживут, долго будут ожоги и раны свои зализывать. Все остальные разбежались, кто куда.

— Да они сейчас несутся в свои стойбища, не разбирая дороги, с полными штанами…. или чего они там носят. — Дополнил в своем стиле Вертолетыч. — Не вояки они больше!

— А големы?

— А что големы? Они, конечно же, успели напакостить, убитые и раненные белодольцы — дело их пулеметов и базук. Думаю, что от взрыва коробочки они тоже немало пострадали. А потом, в беспомощном виде, были просто затоптаны тысячами бегущих в панике сваров.

Казаки возликовали, стали обниматься, поздравлять друг друга с победой.

— А сюда чего пожаловали?

— Так вас подстраховать! Мало ли что?! — Вертолетыч указал на перевязанную рану Вакулы. — Вы, похоже, тут тоже не шибко расслаблялись! Сам батька Загуляйло с сотней казачков, вместе с нами, сюда нагрянул! Они сейчас там — наверху.

У входа послышался раскатистый бас.

— А — нет, он уже тут!

В помещение, в сопровождении нескольких казаков, влетел старый запорожец. Зыркнув по сторонам, увидел своих сыновей. Никакого вида не подал, но было видно, как у старого казака просветлели глаза, вздох облегчения вырвался из груди. Сняв шапку, он подошел к Вакуле с Гаврошем. Увидел окровавленную повязку на плече и груди капитана.

— Сыльно досталося?

— Да ничего, Григорий Андреевич, жить можно.

— Ну, добрэ, добрэ. — Закивал Загуляйло, а потом, сняв шапку, низко поклонился сталкерам.