— Твою ж мать! Со свёкром она спать стесняется под одной крышей! Марш внутрь, живо!

Немая сцена. Девушка быстро-быстро забирается внутрь, испуганно косясь на меня. Ошарашенный взгляд Аоры. Баронесса тоже подхватывает дочь и прячется с ней внутри. Я закуриваю сигару и иду искать Петра. Он находится в окружении той своей пятёрки. Присаживаюсь без разрешения. Кто-то открывает рот, но замолкает остановленный фразой Рарога:

— Михх тут самый главный. Ясно?

Рьяный затихает, и я говорю:

— Такими темпами мы будем добираться до места двадцать дней. И это — в лучшем случае. Думаю, уже утром нас прибавится. Надо что-то решать.

— А что тут сделаешь? И этих то лошадей еле нашли. Корму чуть. Как бы вообще не пали.

— К самоходам топлива чуть. День, два — и конец…

— Отставить.

Командую я.

— С таким настроением дело не пойдёт! Вы что, заранее сдаётесь? Зря! Не надо умирать раньше времени. Топлива нет? Потянем на буксире. Лошади слабые? Отдохнут, отъедятся на свежей траве. Продуктов мало? Хватит, не волнуйтесь. Нам бы только сотни полторы вёрст от столицы отойти, а там легче будет. Увидите.

— А гарахи?

С затаённым страхом спрашивает кто-то. Воцаряется тишина.

— Что — гарахи?

Не понимаю я.

— Забавные зверьки. Умные, кстати. Правда, зубки великоваты. Но зато играть любят.

— Играть любят?!

Голос полон ужаса.

— Да. Я с одним познакомился, и мы друг другу понравились. Он у меня мясо попросил. Я — дал. Жалко, что ли? Смешные они.

— Ик. Ик.