Более того, последние оказались недостаточно дальновидны, упорно пренебрегая тем, что происходит с каинитами на биологическом уровне.

— Однажды мы обнаружили, что не боимся солнечного света. Мутации, происходившие в наших организмах, рано или поздно должны были привести к чему-нибудь подобному, но вряд ли кто-либо мог предугадать, чем в конечном итоге все это завершится. С одной стороны, у нас стало на одну слабую сторону меньше. С другой стороны, окажись мы более прозорливыми, это явление возложило на нас некоторую ответственность, коей мы пренебрегли.

— Да, это все весьма поучительно. Ян, я не думал, что ты будешь скармливать мне хрестоматийные истории.

— Усмири свое нетерпение, Хранитель ауры. Все самое интересное еще по-прежнему впереди.

Помимо избавления от светобоязни были обнаружены и следующие изменения. Серебро из разряда смертоносного вещества стало просто сильным аллергеном. Конечно, в зависимости от пропорций и объемов аргентума в оружии сапиенсов оно по-прежнему представляло для нас немалую опасность, но уже не было панацеей в борьбе с нами. Но все это было не так важно.

Сузился Барьер…

— Постой! Барьер? Я был плохим учеником в свое время. Ха, я читаю ауры, а это должно было стать лучшим способом увеличивать собственные знания. Что ты вкладываешь в смысл этого слова?

— Для большинства из нас Барьер — не более чем осколок старой мифологии. О нем сейчас редко кто помнит, даже для посвященных Барьер стал практически мифом, неким иррациональным напоминанием о правампирах.

— А что же имеет место на самом деле?

— Что ж, постараюсь объяснить в нескольких словах.

Барьером называли границу, отделяющую миры людей и каинитов. На уровне метафор считалось, что таким образом именуют те психосоматические признаки, по которым отличаются наши виды. Однако некоторые древние книги повествуют о первых каинитах, носферату или неумерших кровососах. Практически все хроники уничтожены, а то, что сохранилось, является не более чем беллетристикой. Согласно их преданиям, Барьер был создан богом сапиенсов с целью раз и навсегда отделить порождения тьмы от его мира. Но поскольку их бог отличался склонностью к всепрощению, он создал ряд заповедей, соблюдая которые, любой каинит, — соблюдай он законы в точности по духу и букве, — имел шанс на обратное перерождение. Да-да, вампир, добровольно отказавшийся от пития живой крови, мог вновь стать человеком. Говорят, что первые носферату поступили именно таким образом.

Жизнь их мало отличалась от скотского существования, вряд ли достойного таких могущественных существ, которыми они являлись. Мотивы их выбора нам неизвестны, да и искать их уже не имеет смысла. Правампиры сделали свой выбор и стали людьми. Они жили в пещерах, загнанные под землю не только страхом перед светом солнца. Люди постоянно шли по их следам, желая уничтожить во что бы то ни стало. Некоторые носферату не выдерживали условий обета и срывались. Все они, рискнувшие выйти из убежищ, были уничтожены. Те, чье терпение и сила воли были несравненно крепче, достигли желанной цели. Объятия сердобольного бога ныне были открыты для них.