Двое велитов выбежали к нему, схватив под локти, повели к своим позициям.

   -- Эти черти лезут и лезут... -- говорил один, испуганно пялясь на сенатора через стекло визора. -- Это всё, что осталось от нашего отделения... Мы прикрыли директора Акиру, а затем отступили. У нас много раненых... И откуда у них только огнестрельное оружие...

   -- Захватили северный склад, оттуда и оружие, -- отрезал второй, оглядываясь назад.

   Велиты забаррикадировали узкий коридор, завалив его шкафами, столами и стульями из кабинетов. Перетащив сенатора через укрепление, бойцы перепрыгнули вслед за ним.

   -- Вам здесь нельзя оставаться, сир Рогозин, -- лейтенант отдал ему честь. -- Оттоки вот-вот должны нагрянуть. Мы не отступим до тех пор, пока не перебьём всех до единого.

   Сенатор кивнул:

   -- Молодцы! Бейте их, пока не образумятся.

   -- Иванов! -- лейтенант толкнул одного из своих велитов. -- Проводи гостя до взлётной площадки.

   -- Нет-нет, -- запротестовал Рогозин. -- Я помню, как туда добраться. Вам надо оборонять проход...

   Лейтенант кивнул и надвинул на глаза визор.

   -- Спасибо за доверие, -- сказал он. -- Мы не подведём.

   Оставив солдат позади, Рогозин пошёл дальше по коридору. До выхода на взлётную площадку осталось всего несколько метров.

   --Берегись: оттоки! -- раздался сзади чей-то истошный вопль, и крики наступающих утонули в треске пулемётных очередей.

   Первое, что почувствовал Рогозин, раскрыв дверь наружу - запах гари в воздухе. Панорама битвы захватывала дух. Восточное крыло стены было объято пламенем. Пушки из оборонительных башен вели огонь по наступающим аборигенам, засевшим в жилых многоэтажках снайперам; оттоки, взбираясь вверх по стене, перебегая по наружным переходам, лестницам, отвечали залпами из РПГ, очередями винтовок. Совсем рядом, всего в нескольких десятках метров грохнул взрыв, вышвырнув вверх куски бетона, арматуры, мерцающие осколки стекла, и одна из башен провалилась вниз со стены на территорию резервации. Всё заволокло клубами пыли и едкого дыма. Рогозин, закрывшись рукой, побежал вдоль взлётной полосы, закашлялся.

   Там, впереди он услышал звук лопастей. На площадке стоял, вращая винтами, готовый к отлёту гексакоптер. В этот момент сенатор заметил другой аппарат, удаляющийся в сторону Дактоны. А из гексакоптера, того, что впереди, знакомая фигурка пилота отчаянно прыгала, махала рукой, призывая поторопиться. Это Ирина.Боже, как ему повезло! Однако радость Рогозина мгновенно испарилась, когда он увидел, как к парящему вдали аппарату откуда-то снизувылетели две ракеты и на скорости врезались в его корпус. Разваливаясь в воздухе, он рухнул в саванну.