И уже Кровнику негромко:

– Спокойно…

– Конечно! – зло ему в ответ. – Уже!

Они нагнали Тэтри у генеральского броневика. Он, стоял на месте и крутил головой, раздувая ноздри, словно нюхал воздух вокруг. Шапка его снова была на голове. Кровник скривился – воняло все-таки, как от помойки за общагой. Он что, правда надеется что-то вынюхать в том зловонии, которое почти осязаемо клубится вокруг него?

– Что? – спросил генерал, слегка наклонившись. – Что это?

– Фу, мля! – сказал он, отшатнувшись. – Говно что ли?!

Кровник увидел в руке шамана кусок конфеты. Кусок надкушенной и вывалянной в пыли конфеты. Подтаявший шоколад вымазал его пальцы во что-то действительно напоминающее экскременты. Тэтри держал его так, словно это не огрызок, а крохотное зеркальце. Во всяком случае, смотрел он на него так, словно пытался высмотреть там свое отражение.

– Эй! – сказал Кровник; шаман, не обращая ни на кого внимания, тронулся с места и пошел от броневика прочь. От броневика и от них.

– Слышь?! – крикнул ему в спину Кровник.

– Не ори, – сказал генерал. – Бесполезно…

Они двинулись за ним, стараясь держаться в зоне, безопасной для их обоняния.

Тэтри остановился, словно споткнувшись. Повернулся к ним протягивая совсем растаявшую шоколадную какашку:

– Она нужна была! Я видел!

– Понял уже, – кивнул генерал. – Я тоже видел.

– Конфета? – спросил Кровник.

– Девочка, – сказал генерал и посмотрел на Кровника. – Не дочь она тебе.

С неба закапало.

– Не дочь, – повторил он. – В тебе и близко нет того, что есть в ней. А в ней твоего – и подавно.